— Стой, старый болван! — крикнул Джонатан. — Ты же спугнешь их.
— Кого ты учишь, щегол? — авторитетно поинтересовался я, доставая телефон.
Спустя долгие минуты ожидания в дверь раздался неуверенный стук, а следом за ним и робко приоткрылась.
— Заходи, — раздраженно приказал я.
Понуро, не поднимая взгляда выше собственных ботинок в кабинет зашла Лейла. Я собирался отправить ее куда подальше, но теперь появились другие планы.
— Лейла, — позвал я.
Девушка испуганно дернулась, взгляд на мгновение взметнулся вверх. Она лихорадочно поочередно осмотрела нас и вернулась к созерцанию своей обуви.
Джонатан смотрел на глупую девушку с хищной улыбкой. Именно она в силу своей глупости и освободила его. Он умело, словно на музыкальном инструменте сыграл на струнах ее души и не только. Аврора же просто оказалась умнее.
— Ты хочешь остаться в Плэдо? — спросил я.
— Очень, — глотая слезы шепнула она.
— Тогда, слушай внимательно.
ГЛАВА 38
АВРОРА
В горле был мерзкий привкус. Несколько дней без крови давали о себе знать. От голода сводило желудок, но как ни старалась не смогла влить в себя и капли.
— Аврора, не испытывай свою выдержку. На вечеринке будет много соблазнов, — сказал Бальтазар, в очередной раз предлагая бокал с темно — рубиновой жидкостью.
— Тебе легко говорить, — захныкала я, отталкивая его руку от себя.
— Полюбуйтесь! — перебила нас продавщица одного из элитных магазинов столицы.
С самого утра Бальтазара натравил на меня этих хищниц. Видя, что деньги для клиентов не проблема, они уже несколько часов мучали меня переодеваниями в самые дорогие платья от лучших дизайнерских домов.
Меня ловко развернули к зеркалу.«Вот, черт, неужели это я?»- поселилась мысль в моей голове.
Та я в отражении улыбнулась мягкой улыбкой своих пухлых губ. Разноцветные глаза горели. Черное с россыпью страз платье миди на корсете, что было плотным на груди и полупрозрачным на животе, пышная многослойная юбка — все это идеально подчеркивало мою фигуру. Карамельный каскад густых локонов дополнял картину.
— Как вам? — спросила женщина.
— Замечательно, — еле шевеля губами ответила я.
Мои каблуки цокали по полу чрезмерно громко. Вокруг сплошная роскошь и богатство, громадные хрустальные люстры, шедевры живописи, которые я не понимала, резная мебель из красного дерева и все такое холодное, что озноб пробирал. Я мысленно попыталась перевести дух. Нужно собраться. Я не стану дрожащей трусихой перед холенными вампирами. Я не хуже.
Бальтазар весь в темном в тон моему платью с показательно небрежной прической и квартирой в центре столицы на запястье в виде часов, под руку вел меня в распахнутые двери стеклянного лифта.
— Может не пойдем? — пискнула я.
Двери распахнулись на самом верхнем этаже, открывая для нас высший свет страны. Играла приглушенная музыка. Юркие официанты старались двигаться, как можно быстрее, лишь бы не разозлить сливки общества. Неизбежно мы обратили на себя взгляды собравшихся. Кто — то смотрел с интересом, кто — то даже с восхищением, но находились и те в чьем взгляде сквозило пренебрежение.
— Бальтазар, — растягивая имя князя, к нам подплыл мужчина с обаятельной улыбкой. — Я боялся ты не придешь.
Я узнала его сразу. Статный мужчина с темными, практически, черными волосами и лучистыми изумрудными глазами. Эдвард Харрис — звезда кинематографа. Теперь мне все стало понятно. Среди людей ходили разные сплетни касаемо его нестареющей внешности, естественно, самая популярная, что он — вампир. Однако, актер всегда опровергал это, утверждая, что является человеком и никогда не помышлял о перерождении.
— Представишь меня своей очаровательной спутнице? — мягко намекнул Эдвард.
— Аврора Мэйн, — отозвался Бальтазар. — Аврора, это — Эдвард Харрис.
— Да, я узнала, — с улыбкой сказала я.
— Приятно и я о вас, юный гибрид, наслышан, — бодро заговорил актер. — Ну что вы встали? Пойдемте скорее.
— Кто вы по профессии, Аврора? — спросил меня Эдвард.
Он увлекал нас в гущу вечеринки, параллельно умудряясь что — то постоянно у меня спрашивать и рассказывать Бальтазару последние сплетни бомонда. Вскоре я перестала принимать участие в диалоге. Слишком сложно говорить, когда ты с открытым ртом рассматриваешь все вокруг.
Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к роскоши, в которую я окунулась в новой жизни.
Какой — то парнишка предложил мне бокал шампанского и так быстро растворился, что я даже лица его не успела разглядеть.