Лицо снова обдало холодом. Сайлас не отвернулся. Он помнил этот холод и пронизывающий ледяной ветер. Помнил, как брел по бесконечному снегу тундры.
Тогда холод закалил его и укрепил, как закалял и укреплял на протяжении веков весь здешний народ. Холод был причиной того, что мирконианцы все еще сохраняли независимость.
Сайлас перевел взгляд на арену «Старкгард», высеченную в гранитной горе, похожую на древнее чудовище, поднимающееся из тундры. Слабые замерзали еще до того, как ступали в круг. «Старкгард» называли самым холодным местом во всех Северных землях. Именно здесь мирконианцы побеждали чемпионов со всех концов света, стремившихся водрузить флаг своей страны над льдами севера.
Оглянувшись, Сайлас увидел, что Валькири уже развел костер под железным котелком. Еще одно ценное качество оруженосца – он оказался прекрасным поваром и готовил такие блюда, как тушеный с пряностями лось и жареное на огне бедро секача.
Мальчишка стоял с лютней в руке, прислонившись спиной к большому железному дереву. Ловкие пальцы, перебирающие струны, напоминали лапки ткущего паутину паука. Эту мелодию он часто играл в дороге, а саму песню напевали по всей империи и деревенские дети, и женщины-вязальщицы, и честолюбивые рыцари.
Ветер доносил чистый мальчишеский голос вместе с клубочками срывающегося с губ пара.
Они пришли из северных краев С морозом, бурей, ветром ледяным, От тайной окруженных островов, От дальних изумрудных берегов…
– Скажи, почему ты солгал мне, – сказал Сайлас, прерывая песню, и в его глазах вспыхнул красный огонь.
Мальчик резко остановился, отложил лютню и уставился на Сайласа. Проведя рядом с Валькири почти полгода, Сайлас по-прежнему видел перед собой веснушчатое лицо и сверкающие глаза младшего брата.
– Что… что вы имеете в виду, господин? – заикаясь, спросил оруженосец.
– Ты многому научился, путешествуя со мной, – сказал Сайлас. – Почему все еще веришь в их истории? В сказки, которые они сочинили? В их ложь.
– Я не верю…
– Хочешь узнать кое-что, чего я тебе не сказал? – Сайлас шагнул к Валькири и опустился рядом с ним на колени.
– Да, это было бы здорово, – робко прошептал Валькири.
– Ты напоминаешь мне моего брата Сэма. Возможно, именно поэтому я так долго держу тебя рядом.
– О… – Огонь затрепетал от очередного порыва ветра, и Валькири закутался в плащ.
– Мне пришлось оставить Сэма, хотя я очень сильно любил его. Иногда мы вынуждены уходить от тех, кого любим, чтобы самим двигаться вперед.
– Понимаю, – сказал Валькири уже с большей уверенностью.
– Потом, оставив Сэма, я оказался здесь. Я шел по бескрайней тундре, плутал в ее дебрях. Я замерзал, голодал.
– Но почему? – спросил оруженосец.
– Потому что таков мой Путь, – ответил Сайлас. – Я должен был почувствовать боль. Я должен был взять силу холода. Я должен был услышать голос моего рода в морозном ветре.
– Голос гриваров?
– Да. Они взывали ко мне из каждого забытого уголка этого мира. Они плакали, говорили, что попали в ловушку, порабощены, подвергнуты пыткам. Они рассказывали, что младших детей вырывали у них из рук, а старших бросали в костер. Знаешь, что я сделал?
– Нет, господин. – Валькири поежился.
– Я отозвался, – прошептал Сайлас. – Я бросил свой голос на ветер и пообещал, что найду и накажу тех, кто обидел их.
Ветер взвыл, сметая иней с ветвей деревьев, и погасил костер. Птица каркнула и потянулась к дубу.
– В ту ночь я наконец увидел огонь, – сказал Сайлас. – В окнах горели факелы. Я спустился с гор, с тех самых, на которые мы взбирались по пути сюда. Я видел их свет. Я чувствовал их уют. Я слышал их смех. И я знал, что все это покоится на спине моего народа. Они смеялись, играли и ели, в то время как мой народ трудился и умирал.
– Господин, я думаю, нам надо немного согреться, – стуча зубами, сказал Валькири.
Сайлас будто не услышал своего оруженосца; он смотрел на тлеющие угли.
– В ту ночь я вошел в их дом, принял их уют, принял их улыбки и смех, их тепло и свет.
Сайлас посмотрел наконец на Валькири. Мальчишка кутался в плащ, пытаясь защититься от ледяного ветра.
– Ты солгал мне, – повторил Сайлас. – Я дал тебе шанс, потому что ты напомнил мне брата.
– Я вам не лгал, клянусь… – Валькири прижался спиной к дубу.
Сайлас шагнул и, выбросив руку в перчатке, схватил мальчишку за шею и прижал к дереву.
Валькири замахал руками и попытался что-то сказать, но смог издать лишь булькающие звуки.
– Это они лгут, мой оруженосец, – мягко прошептал Сайлас, глядя в блестящие глаза.
Валькири боролся отчаянно, но ледяной ветер подул сильнее, и угли погасли.