– Что за… – Маншер оторопело уставился на неподвижную коллегу.
Прежде чем тщедушный вице-король опомнился, Девана ударила его тяжелым ботинком в грудь, отбросив к стеклянной стене.
Еще не понимая, что происходит, Владор сорвался с места и встал между Деваной и Маншером, отчаянно хватающим ртом воздух.
– Что ты творишь?! – крикнул гривар. – Во имя Тьмы…
– Отойдешь в сторону? Или придется убить еще и тебя? – подбоченясь, спокойно спросила Девана.
– Ты рехнулась? Охранники будут здесь через пять секунд и…
– Об этих железяках позаботятся другие, – сказала Девана. – Или за дуру меня принимаешь? Думаешь, я действую в одиночку?
– Мы на их корабле! – завопил Владор. – До земли тысяча футов! Как ты собираешься сбежать отсюда?!
Девана криво усмехнулась.
Владор помнил эту усмешку еще с тех пор, когда Девона была девчонкой с растрепанными волосами.
– Я не собираюсь бежать, – мягко сказала она. – А теперь повернись и помоги мне прикончить это жалкое существо. Или делай то, для чего рожден. Сражайся!
– Я не…
Дирижабль сильно накренился, Владор пошатнулся, и Девана, воспользовавшись моментом, нанесла мощный кросс в подбородок. Владор рухнул навзничь, растянувшись рядом с Маншером.
Лежа лицом к стеклу, Владор наблюдал удивительную сцену. Стоящие в круге Сайлас и Бертот по-братски пожимали друг другу руки.
Маршал повернулся к Деване, которая стояла над вице-королем, наступив ногой ему на грудь.
Дирижабль снова тряхнуло, и в животе у Владора что-то кувыркнулось.
Завыли динамики корабля.
– Они все в этом замешаны? – охнул Владор. – И Сайлас?..
– А ты что думал? – Девана расхохоталась и ухватилась за привинченный стул, чтобы не упасть. – Что мирконианцы вот так запросто позволят голубокровным господствовать над ними? Уступят без боя? Неужели ты верил, что и я буду пресмыкаться перед ними, как ты?
Она вдавила ботинок и улыбнулась, услышав хруст костей.
– Когда-то мы были такими же, Владор, – прокричала Девана сквозь вой сирен. – И мы станем такими снова!
Владор не ответил. Приникнув к стеклу, он наблюдал за тем, как быстро приближается земля, когда с неба падает дирижабль.
Тарсис Бертот протянул Сайласу узловатую руку, и Сайлас крепко сжал запястье северянина.
Они посмотрели друг другу в глаза и кивнули. А потом северянин взревел, и его рев, держась на одной-единственной ноте, глубокой и дрожащей, прозвучал зовом самой дикой природы.
Рев подхватили все мирконианцы на арене – мужчины, женщины и дети.
И арена запела; тысячи голосов слились воедино, ветер подхватил их. Песня эта пришла из глубины веков, такая же древняя, как камни и лед. Передаваемая из поколения в поколение, она несла в себе послание.
Сайлас знал это послание. Чувствовал его в своих костях, в пульсирующем сердце, в жаре, охватившем все тело. Оно звучало громко и ясно:
Пришло время дать отпор!
Хор умолк так же внезапно, как и зазвучал, уступив место хаосу. С неба по спирали падал, словно поверженное чудовище с дымным хвостом, дирижабль, и голубое пламя двигателей то вспыхивало, то гасло.
Оглашая арену безумными воплями, северяне набросились на надзирателей. Повалив тысячефунтовый мех, они кулаками разбили защитное стекло и вытащили из кабины пилота.
За него развернулась нешуточная борьба, победителем из которой вышел здоровенный гривар. С ревом схватив пленника за руки, он разорвал злосчастного даймё пополам. Лед залила голубая кровь.
Другой надзиратель успел выстрелить из спектральной пушки, и клочья растерзанных тел, кровь и кости взлетели багровым облаком. Место павших тотчас заняли их товарищи, атаковав стальные ноги меха.
Надзиратель отбрасывал их, словно игрушки. Размахивая гидравлическими руками, тяжелыми, как стволы деревьев, он крушил черепа и разрывал грудные клетки. Тем не менее бесстрашные северяне продолжали атаковать, и в конце концов им удалось повредить стальной сустав. Надзиратель упал на колено, что позволило гриварам вскарабкаться ему на плечи.
Воздушный корабль врезался в склон горы и превратился в яркий огненный шар. Арена содрогнулась, но северян это не отвлекло, они продолжили расправу над захваченными врасплох надзирателями.
В какой-то момент Сайлас заметил, что Тарсиса Бертота больше нет рядом в круге. Предводитель северных племен бросился в бой. Теперь он стоял над поверженным мехом, словно мститель, посланный самой природой. Несколько человек держали руки и ноги надзирателя, а Тарсис бил по защитному стеклу голой пяткой.