Удивительно, но за каких-то два дня она почти пришла в норму. В личный медотсек лорда Кантино ее эвакуировали на флайере, где передали в руки служителей.
Маури провела поединок в «Констрикторе» и пострадала не так сильно – всего лишь вывих плеча и перелом руки. Выписавшись из медотсека, она навестила Сол, долго рассказывала ей о жизни в поместье лорда Кантино.
– Кстати, несколько раз видела Призрака. Неплохой парень – тихий, спокойный. Показал мне одну из комбинаций, которые применил против тебя.
– Отлично, – усмехнулась Сол. – Мало того что уложил меня, так еще и треплется о том, как это сделал.
Маури рассмеялась, обнажив острые белые зубы. После прибытия в поместье Кантино она с каждым днем выглядела все счастливее. И Сол прекрасно понимала почему. Всю свою жизнь Маури посвятила одной цели – попасть в команду Кантино – и достигла ее впечатляющим образом. Островитянка уверенно победила своего противника, проведя бросок с прогибом в падении.
Сол так и не поняла, чем заслужила милость лорда после того, как вчистую проиграла Призраку. Может быть, повлиял эпизод с Тимолтом. Мысленно она снова и снова возвращалась к стычке в туннеле. Заслужил ли Тимолт то, что получил?
Словно прочитав ее мысли, Маури схватила подругу за плечо.
– Сайана, я вижу, ты переживаешь. Ты, когда переживаешь, морщишься. Перестань, забудь. Тимолт схлопотал по заслугам. Поверьте, я знаю его хорошо – подлостей за ним немало числится. Если бы ты его не сломала, он сломал бы тебя, а может, и еще кого-нибудь.
Сол кивнула. Тимолту не стоило вставать на ее пути.
Она осторожно встала с койки, перенесла вес тела на бедро и прошлась по палате рядом с Маури. В медотсеке стояло две дюжины коек, каждое место было оборудовано всем необходимым и обслуживалось отдельным служителем. Размерами здешний медотсек не уступал лицейскому, хотя все принадлежало одному даймё.
– Я хочу осмотреть территорию уже сегодня, – внезапно сказала Сол.
Она чувствовала, что понапрасну теряет время и что-то упускает, восстанавливаясь в медотсеке, тогда как остальная часть новой команды Кантино может свободно знакомиться с комплексом.
– Покажи мне все.
– Уверена, что тебя выписали? – спросила Маури. – Вряд ли лорд обрадуется, если узнает, что новенькая разгуливает по его поместью, толком не вылечившись.
Сол всегда следовала правилам. В Лицее она гордилась тем, что точно исполняет предписания и инструкции. Однако недавний отбор сотряс все ее существо, как морская дрожь сотрясла арену.
– Все в порядке, – улыбнулась Сол. – Глоток-другой свежего воздуха пойдет мне на пользу.
Маури взяла подругу за локоть, и они вместе направились к выходу.
Самым верным словом для описания поместья лорда Кантино было бы слово «роскошь». Вся территория выглядела так, словно ее только что вымыли, расчесали и умастили. В идеальном состоянии поместье поддерживала орда рабочих-грантов, которых привозили рано утром и возвращали в их жалкие халупы вечером.
Сол и Маури вышли из медотсека около полудня, и работа кипела вовсю: одни стригли живые изгороди, другие полировали гигантские гранитные статуи, третьи мыли высокие эркерные окна поместья.
– О! – только и смогла выговорить Сол.
– Да? Я всегда представляла, что вот так и живут лорды; просто не думала, что это на самом деле так.
Сол не воспитывалась в спартанских традициях большинства гриваров. Хотя ее отец соблюдал Кодекс, в доме Халбердов всегда ощущалось влияние культуры даймё. Правление обеспечивало им условия, которые смутили бы гриваров, никогда не имевших чего-либо подобного. Но все же в сравнении с резиденцией Кантино дом Сол выглядел лачугой.
Девушки шли по дорожке, огибавшей сад, и отсюда, с высоты, Сол видела островной мир: дворцы, парящие над пологим склоном холма, как птицы на встречном ветру, серые каменные крыши и бурые навесы рыночных торговцев, рассыпанные по розоватым берегам, крошечные лодочки, пришвартованные в гавани, и еще дальше – простирающееся до горизонта море.
Спустившись по мраморной лестнице в сад, подруги остановились, пропуская паланкин. Четверо дюжих грантов несли на плечах позолоченные носилки, на которых сидела женщина, укрытая узорчатой шелковой вуалью. Куртизанка.
– Один старый гривар сказал, что каждый месяц здесь бывает несколько таких вот дам, – шепотом сообщила Маури. – Проводят два-три дня в поместье лорда, выполняют свою работу и уходят.
В какой-то момент их взгляды – Сол и женщины в паланкине – встретились. Сол представила, как ее родную мать, обвешенную драгоценностями и облаченную в наряды стоимостью в целую деревню, переносят на таких вот дурацких носилках. Хотя ее мать никогда бы не явилась к ее отцу открыто, среди белого дня. Их роман, насколько было известно Сол, разворачивался в обстановке строгой секретности. Большинство куртизанок выбирали только себе подобных, то есть даймё: лордов и политиков, готовых платить огромные деньги за возможность продолжить родословную с самыми чистокровными женщинами.