Выбрать главу

Дальнейшие изыскания Баринова тоже увенчались успехом. В конце книги было помещено приложение с картами различных местностей лужского района. На одной из них, как раз вмещавшей Утёсово и близлежащую местность в радиусе километров на двадцать, Баринов обнаружил место, обведенное красным кругом.

– Здесь что-то отмечено, Еремей Галактионович, и похоже в наших краях.

– В каких это наших краях? Ну-ка, где же? Дай глянуть.

– Любопытно, однако, – прокомментировал следователь, глубокомысленно вглядываясь в обведенное красным кружком место. – Ну что ж, молодец, Федя! Книгу я изымаю. Теперь надо вынести ее так, чтобы никто не заметил, а то начнут задавать вопросы, а для этого, – завершил построение логической цепочки Макушкин, – мы положим ее в следственный портфель.

И Макушкин торжественно проиллюстрировал свои слова действием.

* * *

Худощавый, чуть выше среднего роста мужчина лет пятидесяти, расположившийся в палатке на берегу реки Крутой километрах в пяти от Полянска, уже в который раз хмуро рассматривал кусок старой карты. Картой этот кусок старой бумаги можно было назвать весьма условно, точнее сказать – это был фрагмент чертежа или какого-то плана. Судя по состоянию бумаги и чернил, создан был этот план отнюдь не в наши дни. На фрагменте явственно можно было идентифицировать русло какой-то реки, о чем свидетельствовало слово «река», но названия реки не было, после слова «река» следовал отрыв бумаги. Также на фрагменте была буква «л» и часть буквы «е», а рядом нарисовано нечто, похожее на лес.

– Да, – с досадой пробормотал Николай Валерьевич Дымин. – Основной вопрос: сколько же этих распроклятых кусков карты – три или четыре?!

* * *

Макушкин и Баринов шустро сели в машину и перебазировались к дому Ленки. Местные зрители, количество которых следователь уже не стал считать, потянулись вслед за милицейской машиной.

– Что у нас в ближайших планах, Еремей Галактионович? – бодро поинтересовался лейтенант у следователя.

– Завтра будем снимать подробные показания, Федор. Надо выяснять мотивы. Мотив в ходе раскрытия преступления во главе угла, – важно поднял палец вверх юрист 1-го класса.

– А вообще-то хорошо бы посоветоваться с Таисией Игнатьевной, – сообщил он коллеге, открывая дверцу и ставя ноги на землю.

– А кто это? – задал естественный в данной ситуации вопрос Баринов.

– Одна весьма неглупая местная жительница в возрасте. А вот сейчас и спросим у нашей хозяйки, – и он бодрой походкой направился к радушно, судя по позе, встречавшей их во дворе Ленке.

Глава 7

Курортницы занялись сыскным делом

Сапфирова и Ярцева гуляли. Ласковые, приятные на ощупь солнечные лучи доживающего последние дни июля качественно выполняли свои обязанности по согреванию двух пожилых дам.

– Что скажите о нашей криминальной истории, Аделаида Евгеньевна? – поинтересовалась Холмс с удовольствием вдыхая насыщенный квинтэссенцией различных запахов воздух санаторного парка.

– Нашего? – слегка иронично приподняла брови Ярцеваа.

– А хоть бы и так, – смело бросилась в бой Сапфирова. – Помнится, я вам рассказывала, что мне довелось принять участие в нескольких расследованиях, так что кое-какой опыт у меня имеется.

– Ну что ж, Таисия Игнатьевна, – приняла вызов Ярцева. – Поднимаю вашу перчатку. Значит, вы хотите попробовать, позвольте мне небольшой сленг, раскрутить эту историю?

– По-моему, это внесет некоторое разнообразие в наш регламентированный по часам отдых, вы не находите?

– Пожалуй, – согласилась историк. – Что ж, давайте, рассмотрим факты. Начинайте, Таисия Игнатьевна.

– Охотно. Итак, Кольцова Елена Станиславовна, возраст около тридцати пяти. Согласны, Аделаида Евгеньевна?

– Пожалуй. Возможно, даже чуть моложе.

– Не думаю, – покачала головой Таисия Игнатьевна. – Она пытается молодиться, но мой-то наметанный глаз не обманешь. Впрочем, продолжаю. Итак, госпожа Кольцова, да-да, не улыбайтесь иронически, Аделаида Евгеньевна! У нас теперь все господа! Проживает она на нашем этаже в номере 16. По ее словам, у нее пропало жемчужное ожерелье, ценность которого велика.

– По ее словам, – уловила интонационный акцент на этих словах собеседница.

– Конечно, – не удержавшись, рассмеялась Сапфирова. – Мы-то с вами не видели в глаза этого ожерелья, значит, нам предлагается, поверить потерпевшей придется на слово. Или, возможно, вы видели это ожерелье? – смех Сапфировой неторопливо преобразовался в улыбку.