Я удирала полдня от одного такого, и спаслась только тогда, когда забежала на болота.
Поэтому…
— Давай! — пинаю я храпящего. — Просыпайся!
— Ния? Что случилось? — появляется рядом Элар, выглядит он очень сонным.
Я упустила что-то из виду?
— Ты не слышишь его громогласный храп?! Сюда направляются волки! Если мы его сейчас же не разбудим…
— Теперь я тоже его слышу. Подвинься-ка…
Элар широко зевает, а мы с Сиусом переглядываемся. Он пожимает плечами и тихо замечает:
— Попробую разбудить остальных.
Я тоже пинаю ботинком ногу второго брата, а затем звучит громкая пощёчина. Храп смолкает. А голодный рык звучит всё ближе.
Я склоняюсь к Элару:
— Теперь разбуди остальных, потому что надо срочно отсюда бежать.
Спустя минуту я понимаю, что ничего не выйдет.
Люди никак не могут проснуться, они вялые и даже не напуганные, зевают каждую секунду. Братья снова клюют носом, Туара положила голову одному из них на плечо, а Элар отряхивается, как собака от грязи, и недоумевает:
— Не пойму, какого беса происходит…
Я беззвучно ругаюсь.
— Все лезем на дерево! Быстро!
Быстро не выходит…
Пока люди копошатся, помогая друг другу, я прислушиваюсь к звукам и тихо злюсь. Мне не нравится то, что я рискую своей жизнью из-за кучки людей. Но выбора нет. Они нужны мне живыми, чтобы я могла получить ещё один мешочек с серебром. Этого хватит на несколько месяцев путешествия в одиночестве — мне не придётся снова строить из себя проводника.
Я вижу, как в тумане у дерева исчезает последний ботинок, прячу нож обратно за пазуху и взбираюсь по широкому стволу сама.
— Ния, я порядке, слышишь? Но что это такое?
Я задираю голову и смотрю на Элара, который вцепился в ствол руками, сидя на ветке ниже той, на которой без особого труда или страха стоит Сиус.
Братья сидят в излучинах ещё ниже, спинами к стволу, к груди одного из них припала Туара. Они вот-вот заснут.
Туман. Вверху он рассеивается, спадает. Но внизу… Туман как-то по-особенному действует на людей.
Значит, я поступила верно, загнав их на дерево. Правда это выиграет им всего пару часов, а затем дерево окружат волки. Я слышу, как их рычание множится и приближается.
Я поднимаюсь в полный рост, снимаю свои вещи с сучков и надеваю на себя. Готовлю лук и стрелы.
Первые несколько минут ничего не происходит. Туман спадает, лес мрачнеет, внизу по-прежнему ничего не видно.
А затем туман разрезает мохнатая чёрная морда с оскаленной пастью. Я реагирую без промедления, и стрела врезается волку в налитый кровью глаз. Он скулит от ярости и боли, вновь скрываясь в тумане внизу. Но следом подпрыгивает другой. И ещё один. И ещё…
Я решаю не тратить стрелы попусту. До нас им не достать, а убивать их начать лучше тогда, когда станет понятно есть ли вообще в этом смысл. Пока мне не известно сколько их там внизу и хватит ли мне стрел на всех. С учётом, что этих волков не так просто прикончить.
Сбоку от меня начинают приходить в себя братья и женщина. Они, тихо проклиная туман, вооружаются ножами. Волки прекращают прыгать, но рычат и лают внизу. Скорее всего, друг на друга. А это значит, что с ними нет вожака. Что уже проще.
Вскоре туман рассеивается вовсе, и я насчитываю девять густых чёрных теней, снующих туда-сюда у дерева.
— Ния, что будем делать? — громко шепчет сверху Элар.
— Я попробую их отпугнуть, а вы будьте готовы бежать, когда скажу.
Целюсь в одного из волков и выпускаю стрелу. Тот скулит, пытается задней лапой стряхнуть стрелу, торчащую близко к горлу, а глаза остальных впиваются в меня. Они пригибаются к земле, яростно рычат, врезают свои когти в землю.
Направляю стрелу в другого, но он тут же отпрыгивает в сторону. Видят они лучше меня — здесь у них преимущество. Но и я сдаваться не намерена.
Выпускаю несколько стрел подряд.
Бока, лапы, грудь. Те, в кого я попадаю, скулят и убегают зализывать раны. Остальные злятся ещё сильнее, но они далеко не глупы. Понимают, что им до меня не достать, а я до них — запросто.
В итоге, когда я попадаю в шестого по счёту волка, трое не раненых яростнее прежнего рыкают в мою сторону и убегают вслед за своим собратом.
Я убираю лук за спину и командую:
— Бежим!
Присаживаюсь, хватаюсь руками за сук на ветке и, повиснув на нём, прыгаю вниз. Пятки врезаются в землю, по ногам проходит эхо тупой боли. Я распрямляюсь и снова хватаюсь за лук и стрелы. Жду. Справа рычат, и я выпускаю в том направлении стрелу. Беру следующую.
Люди подхватывают свои вещи, Элар обнажает клинок, Туара встаёт рядом со мной с арбалетом в руках. Её стрела летит влево, и через секунду до нас доносится скулёж.
— На болотах вообще шуметь нельзя, ясно? — говорю я себе за плечо. — А теперь за мной!
Я бросаюсь вперёд, но за пару метров до болот мне наперерез выскакивает самый первый из увиденных мною волков. Я узнаю его по отсутствующему глазу — видимо, он вырвал его себе вместе с моей стрелой. Из его оскаленной пасти брызжет пена животной ярости. Я снова пускаю стрелу.
Она летит мимо, потому что волк кидается прочь.
Бегу дальше, ищу глазами дерево со своей меткой. Сзади раздаётся крик. Я оборачиваюсь.
Элар бросается обратно, я бросаюсь к нему и хватаю за шкирку, останавливая.
Мой первый волк набросился на одного из братьев, повалив того на землю. Туара пускает в него стрелы. Брат спешит на помощь брату. Сиус куда-то исчез. Между нами с Эларом и остальными появляются ещё два волка. Со спины к Туаре бегут другие…
Я рискую, когда кричу женщине:
— Тропинка чернее, чем болота! Идите по ней, и ни шага в сторону! Я найду вас с другой стороны. Хватайте раненного и вправо! Сейчас!
Я пускаю одну стрелу за другой, пока Элар разбирается с одним из двух волков. Пока Туара и Леорс подхватывают Веорса и тащат того к болотам.
— Где Сиус?! — вопит Элар, с его клинка капает кровь. — Сиус?!
— Заткнись! — шиплю я. — За мной, быстрей!
Но мы не успеваем.
Я замечаю тень, нависшую над Эларом, а следом ощущаю, как в моё плечо врезаются острые когти и зубы. Я шиплю от ядовитой боли. Но нахожу в себе силы упасть именно на это плечо. Выпускаю из пальцев лук и вынимаю из-за пазухи нож. Отклоняюсь в сторону и вонзаю его в когтезуба. Плечо горит огнём. Элар рубит жутких птиц налево и направо. В меня прилетают ошмётки, а следом рядом появляется и сам Элар.
— Помощь нужна? — протягивает он руку.
Я смотрю поверх его головы, запускаю нож в нависшую над нами тень, хватаюсь за руку Элара и, поднявшись на ноги, подхватываю свой лук. Очень вовремя. К нам несётся неугомонный одноглазый волк. Из его бока торчат стрелы от арбалета, но он наверняка не чувствует боли, потому что слишком разъярён. Я пускаю в него ещё одну свою. Она свистит мимо него, но вынуждает сбросить скорость, что даёт нам с Эларом пару секунд на отрыв.
Хватаю рыжего за руку и несусь к мягкой земле.
На болотах водятся другие твари, и твари из леса к ним не сунутся.
Я забегаю на тропинку, несусь по ней несколько метров, а затем смотрю себе за плечо. Волк тормозит у самого её начала. Скулит недовольно, рычит и лает. Я киваю Элару и останавливаюсь, чтобы отдышаться. Рукав моей куртки уже промок от крови. Я сосредотачиваюсь на её влажности на своих пальцах и указываю магии воды заморозиться. Жгучая боль немного отступает под действием ледяного холода.
— Ты как, Ния? — шепчет Элар.
Я прикладываю к губам указательный палец и качаю головой, мол, вообще ни звука. Тот кивает, смотрит за спину и шарахается.
Я тоже вижу, как волк нарушает границу, которую сам себе очертил.
Глупое животное, ты же сейчас погибнешь!
Волк глухо рычит и пригибается к земле некоторое время. Неотрывно смотрит на нас. А затем рычит громче прежнего и срывается с места.
В ту же секунду справа от него взрывается влажная и густая земля. Упругая чёрная тень в виде кольца резко разворачивается в сторону волка, сворачивается поперёк его тела и утягивает в болото. Захлёбывающийся скулёж тонет в жидкой и густой грязи.