Но в основном раздражение.
— Несс? — произнёс мой дядя сдавленным голосом. — Всё в порядке?
В помещении доминировал солёный и резкий мужской запах.
— Всё отлично, — я поискала глазами пустой стул, но ничего не нашла. — Простите, я опоздала. Девушка Мэтта очень любит поболтать.
Огромный парень со светлыми волосами и шеей, такой же широкой как его лицо, скрестил мясистые руки на своей огромной груди, размером со шкаф. Я бы не удивилась, если бы он смог разломить ствол дерева такими ручищами.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Джеб.
— Это же собрание членов стаи, ведь так?
— Так.
— Надо быть членом стаи, чтобы присутствовать на нём, — произнёс кто-то.
— Тогда хорошо, что я член стаи.
Один из старейшин с кустистыми седыми волосами и ещё более кустистыми седыми бровями соединил руки перед собой и произнёс деловым тоном:
— Несс Кларк, ты не член стаи.
— Но это было при Хите Колейне. Теперь, когда его больше нет, вы, конечно же, пересмотрели свои мизогинистические взгляды.
Эверест издал тихий горловой звук. И он был не единственным. Мэтт стал на один тон темнее, словно его покрасили морилкой. Август и его отец уставились на меня. Но если Нельсон нервно стучал пальцами по ламинированному дереву, то Август едва сдерживал улыбку.
— Надо заявиться до достижения половозрелости, если хочешь стать членом стаи, — сказал один из старейшин.
Нервное напряжение и гнев развязали мне язык.
— А почему вы решили, что я достигла половозрелости?
Половина присутствующих окинула меня оценивающим взглядом. Что уж говорить, я привлекла их внимание.
— Ну, хорошо. Я достигла половозрелости. Но это тупое правило. К тому же, меня физически не было в Боулдере, поэтому меня надо просто принять.
— Правила есть правила.
Это заявление, сделанное старейшиной с лысой головой, прозвучало точно хлыст. И это было больно.
Ублюдки.
В зале повисла тишина. Было слышно только шуршание джинсовой ткани, которая тёрлась о кожаные сидения.
Джеб посмотрел на меня, и в его глазах отразилась боль. Он собирался попросить меня уйти. Я чувствовала это всеми фибрами своей души.
— Несс…
— Альфы могут приводить новых членов стаи в любом возрасте, если в тех течёт кровь стаи, и они могут перевоплощаться по желанию, — выпалил Эверест.
Теперь все взгляды устремились на него. Щёки, шея и уши Эвереста стали пунцовыми.
Я произнесла «Спасибо» одними губами.
— Тебя не было долгое время. Ты можешь перевоплощаться по желанию? — спросил Лиам.
— Да, — солгала я.
Я не перевоплощалась уже шесть лет, но теперь, когда я вернулась в Боулдер и находилась рядом со стаей, я предполагала, что это был вопрос нескольких дней. Вскоре мои ногти превратятся в когти, руки в лапы, а мелкие волоски на моих конечностях станут толще, превратившись в шерсть.
— Когда ты последний раз была волком? — продолжил он.
— Три дня назад.
Краем глаза я заметила, как Эверест плотно сжал губы. Я надеялась, что никто больше не заметил его выражения лица.
— Проблема в том, что у нас пока ещё нет Альфы, — сказал седой старейшина. — Когда он будет выбран, ты сможешь заявиться. А пока, — если он скажет «Пошла вон» или щёлкнет пальцами, я его ударю, — тебе не разрешается присутствовать на обсуждениях стаи.
— А кто претендует на эту роль?
Вздохи негодования вырвались из жилистых шей.
— Лиам Колейн, — старейшина указал на Лиама, словно я не знала, кто он был такой.
— И?
— Всё.
Я оглядела каждое лицо за столом. Разве не все волки хотели быть лидерами? В особенности, когда возможность стать Альфой предоставлялась так редко? Это мог быть единственный шанс для нашего поколения. После сорока лет оборотень больше не подходил на эту роль, так как его тело не могло перевоплощаться по желанию.
Я посмотрела на Эвереста. Я хотела заставить его доказать, что он был не хуже. Хиту бы это очень не понравилось.
Старейшина с сияющей лысиной откашлялся.
— Я прошу тебя уйти по-хорошему.
Придурок.
— А каковы требования? — спросила я. — Кроме возраста, какие ещё требования?
— Требования для чего, Несс? — спросил Нельсон, тёмная кожа на его лице сморщилась.
— Для того чтобы стать Альфой?
— Тебе должно быть меньше сорока и в твоих венах должна течь кровь стаи, — сказал Эверест.