Как я могла вообще подумать, что можно было позволить ему победить?
— Я никогда не касалась мужчины таким образом!
— Тогда почему он тебе помогает? — спросил Лиам, потирая челюсть.
— Может быть, потому что он думает, что я лучше справлюсь с ролью Альфы, чем ты?
Я села на корточки, чтобы подобрать артефакт. Щепки зацепились за моё платье, но я просто смахнула их. Мои руки так неистово дрожали, что мне удалось сосредоточиться только на том, чтобы сжать в руке ключ и кусок дерева.
Я встала, качая головой, и прошла мимо Лиама, намеренно ударив его плечом в грудь.
— Ты идёшь не в том направлении.
— Я иду подальше от тебя, так что всё правильно.
От злости и адреналина поле моего зрения сузилось. Рано или поздно я все равно смогла бы найти выход из лабиринта. Мне некуда было спешить. Я шла быстро, и мои каблуки утопали в земле. Я пыталась всё время идти налево. Но вместо того, чтобы оказаться на огромной поляне, я вернулась обратно к птичьей клетке.
Я зарычала от расстройства.
Но хотя бы Лиам ушёл.
Я попробовала снова, и на этот раз я была сосредоточена. Я вспомнила, что вышла откуда-то сбоку, прежде чем увидела клетку, поэтому я прошла в том направлении и завернула налево, и опять налево, и опять. Затем я заметила тонкую веточку, которую сорвал Джулиан, лежащую на земле у меня под ногами. Воодушевившись тем, что я шла в правильном направлении, я попыталась вспомнить, как я оказалась в этом месте. Мне понадобилось три попытки, чтобы выяснить это.
Когда я выбежала из лабиринта, я глубоко вздохнула от облегчения, но затем задержала дыхание, потому что заметила тех, кто встречал меня на выходе.
Лиам, Лукас и Фрэнк. Все они скрестили руки на груди.
— И? Где аплодисменты?
Похоже, злость делала меня язвительной.
— Тебе помогли, — сказал Лукас.
Я посмотрела на Лиама, который решительно встретил мой взгляд. Он даже не вздрогнул.
— Может быть. Но насколько я помню, запрета на это не было.
Лукас тряхнул головой, чтобы убрать волосы со лба.
— Это жульничество.
— Не я придумала это испытание. А старейшины.
— Ну же, Фрэнк… — сказал Лукас и начал махать руками. — Ты не можешь дать ей победить.
Я задержала свой взгляд на Фрэнке, желая узнать, осмелится ли он дисквалифицировать меня.
Его грудь медленно поднялась, и он вздохнул. Затем он ещё медленнее разжал губы и сказал:
— Дай мне на него взглянуть.
— Разве вы не чувствуете запах?
Я была уверена, что я уже никогда не смогу смыть со своей кожи это зловоние, даже если опущу руку в отбеливатель.
— Мне надо убедиться, что оно целое.
Я приподняла подбородок чуть выше и подошла ближе. Я вытянула руку вперёд и разжала пальцы. Когда Фрэнк попытался взять артефакт, я сжала пальцы вокруг мерзкой деревяшки и спрятала её у себя за спиной.
Фрэнк вскинул свою кустистую бровь.
— Если ты не отдашь его, тебя дисквалифицируют.
— Я знаю, что оно делает, — сказала я, сотрясаясь от гнева.
Он прижал подбородок к шее.
— Я так и думал.
— Как вы могли? Как вы могли поддерживать такую дикость? — произнесла я с отвращением.
Лиам и Лукас переключили своё внимание на Фрэнка.
— Не могли бы мы обсудить это наедине, Несс?
— Зачем? Боитесь реакции своих мальчиков, мистер МакНамара?
У него задёргался глаз.
— Нет. Вообще, можешь им рассказать. Это не должно более держаться в секрете.
Он блефовал. Он совершенно точно блефовал. Альфы и старейшины держали это в секрете на протяжении ста лет.
— В любом случае, уже поздно, — сказал он. — По крайней мере, для их поколения.
— Что оно делает? — спросил Лиам.
Фрэнк поднял на меня взгляд.
— Стоит ли мне рассказать им, или ты желаешь удостоиться этой чести?
Ни одна из моих губ даже не дёрнулась, и тогда Фрэнк сказал:
— Небольшое количество дерева смешивается с напитком при посвящении. Оно уничтожает женскую сперму.
Глаза Лиама и Лукаса округлились. А рты раскрылись. Они и, правда, ничего об этом не знали.
— Гениально, — сказала Лукас.
Я проигнорировала его комментарий. Ну, конечно же, он считал это гениальным. Я посмотрела на Лиама, ожидая его реакции. Он слегка осунулся, но не произнёс ни слова.
— Не ожидала от них такой реакции? — сказал Фрэнк.
Подумать только, мой отец был вынужден слушаться его, когда был мальчиком.
— Ты тоже находишь это гениальным? — спросила я Лиама, ненавидя себя за то, как отчаянно мне хотелось, чтобы он сказал «нет».