Я застонала. Так громко, что засмущалась. И не один раз.
Он снова накрыл своими губами мои губы, заглушив все последующие звуки, после чего его пальцы снова начали опускаться.
— Ты идеальна, чёрт побери, — пробормотал он рядом с моими губами.
Его слова стали для меня последней каплей. И не в романтическом смысле.
Я начала плакать. Сотни слёз потекли из моих глаз.
Если бы он знал, что я сделала с его отцом, вряд ли он бы считал меня такой уж идеальной.
Он не захотел бы меня целовать.
Он не захотел бы касаться меня.
— Эй.
Он перевернул меня на бок, после чего провёл костяшками пальцев по моим мокрым щекам.
— Эй. Что случилось?
У меня из груди и изо рта вырвались неистовые рыдания. Я прижалась тыльной стороной руки к своим губам и укусила себя за кожу, чтобы замолчать.
Он завёл прядку волос мне за ухо.
— Скажи мне, что происходит.
Слова вертелись на кончике моего языка, но я молчала. Я не могла рассказать ему.
Я попыталась отвернуться от него, но он заставил меня посмотреть на него.
— Ты тоже думаешь, что моя мама изменила отцу? — сказала я хрипло.
Дело было не в этом, но это волновало меня почти так же сильно.
Его напряжённое лицо расслабилось, и он выдохнул.
— У тебя его ямочки. И его улыбка.
Разве ямочки и улыбка были признаками генетического родства?
Он погладил мою шею.
— Это всё, что тебя беспокоит?
Я сглотнула и соврала.
— Да.
— Хорошо.
Он улыбнулся, и медленно прошёлся ногтями по моей коже, что было мучительно приятно.
Я вздрогнула, но не потому, что мне было так хорошо от его прикосновения, а потому что я знала, что когда его пальцы коснуться моей шеи в следующий раз, то они сделают это, не для того, чтобы погладить, а для того, чтобы переломить ее.
ГЛАВА 43
Лиам ушёл от меня немного за полночь.
Я притворилась, что уснула, чтобы он перестал осыпать меня поцелуями. Чувство вины за то, что я позволила ему целовать меня, в десятки раз превышало чувство вины за то, что я накачала Хита таблетками.
В сером свете утра мрачные мысли сделали моё настроение таким же тусклым, каким было сейчас небо. Я встала и вышла на балкон. Тёплый ветер причёсывал кроны высоких хвойных деревьев, заставляя их дрожать, заставляя меня дрожать. Моя кожа зудела, так как мне хотелось перевоплотиться. И я это сделала. Я сняла с себя топ и пижамные шорты и перевоплотилась в своё другое обличие, а затем перепрыгнула через заграждение балкона и побежала прочь от гостиницы, не заботясь о том, что кто-то из гостей мог уже проснуться. Они в любом случае с нетерпением ждали возможности увидеть волка.
Небо лавандового цвета уже не мерцало звёздами, вокруг стояла тишина, прерываемая только жужжанием крыльев ничего не подозревающих существ. У ручья я встретила стадо чернохвостых оленей. И хотя я не собиралась причинять им вред, их торчащие уши вздёрнулись, когда они почувствовали моё приближение. Как только в их огромных блестящих глазах отразилось осознание моего близкого присутствия, олени унеслись прочь, словно облако серо-коричневого цвета.
Я наблюдала за тем, как они убегают от меня, как и всё остальное в моей жизни.
У меня осталась только Эвелин.
Эвелин…
Мне нужно было вернуться к ней. Мне нужно было поговорить с ней. Но что я могла ей сказать? Я даже не решила, что делать. Уехать или остаться?
Я уставилась на горизонт.
Я могла убежать.
Я могла убежать прямо сейчас. В обличии волка я могла преодолеть большие расстояния.
Но Лиам тоже умел бегать. Он, без сомнения, смог бы с лёгкостью выследить меня по запаху. Даже если у меня было несколько часов форы, его лапы были гораздо сильнее моих, и он смог бы догнать меня. И что потом?
Рядом с моим ухом повисла муха, громко жужжа. Я дёрнула ушами.
Если бы я смогла сбежать, мне бы пришлось заново учиться жить, как человек. Моё тело застыло бы в этом обличии. Я это уже проходила. Я смогла бы пойти на это снова, но хотела ли я этого? Необходимость меняться стала непреодолимой, это была часть меня, так же как и голубой цвет моих глаз или светлый оттенок волос.
Я понаблюдала за тем, как горизонт окрасился жёлтым и зелёным. Потом развернулась и побежала назад, наслаждаясь каждой полоской земли, покрытой росой, каждым камушком, который хрустел у меня под ногами, каждой гибкой травинкой, которая врезалась в меня. Я глубоко вдыхала сладкий рассветный воздух, наслаждаясь каждым своим вдохом, как последним.