Столько лет прошло до сих пор жутко, а еще ужасней от того, что ты сам эта тварь из детской песенки. Без страха, без жалости, с дикой жаждой людской крови. Стоит один раз попробовать их кровь, и тебя больше нет…
Я помню ту далекую ночь из прошлого, как-будто это произосло вчера. Ночь, которая повлекла за собой ряд страшных и судьбоносных событий…
Шли последние дни осени. Тогда под вечер небо затянуло дождливыми тучами, и поднялся сильный северный ветер. Ранее пару дней назад, мы договорившись с братом, что после полуночи встретимся в коридоре, откуда в лабораторию отца, вела дверь, спрятанная за статуей Богини войны Калисой. И вот в назначенное время и назначенном месте, встретившись с Дарианом, я достал ключ, украденный из кабинета отца и вставил в замочную скважину. Раздался легкий щелчок, после чего, толкнув дверь вперед, мы зажгли факел и стали спускаться. Брат шел впереди меня по круглой каменной лестнице, временами останавливаясь и прислушиваясь к шорохам разносившимся снизу. Наш замок был огромным и наверно единственным, в подвалах которого был естественный природный водопад, стекающий с горной породы стены. Пройдя эту стену, от которой веяло прохладой мы подошли к двери, за которой были слышны стоны и шепот. Посмотрев с братом, друг другу в глаза, мы затушили факел и потихоньку стали открывать дверь на себя, хорошо, что петли были смазаны, иначе сразу бы обнаружили себя и никогда не узнали бы правду. В комнате от камина шел свет и тепло. К нам спиной стоял мужчина и что-то мешал в чаше стоящей на столе. В клетках лежали разные животные от лисицы до медведя, не то мертвые, не то в глубоком сне. Не спал только волк, который все это время смотрел на стену с левой стороны. В его глазах читался голод, и они неестественно святились в темноте. Дариан издал всхлип и толкнул меня под ребро локтем, тем самым привлекая мое внимание. Я посмотрел туда, куда он показывал и увидел ЕЕ. Маленькую, замученную, когда-то красивую и молодую женщину. МАМА. Не знаю, почему и как, но я понял это…. ОНА, так говорило мне сердце. Прикованная цепью к стене, как какой-то дикий и опасный зверь, она сидела на полу и по ее щекам текли грязные слезы, так как все лицо было грязным от пыли и крови, а волосы были похожи на засохшие куски грязи. Мамочка, что же он сделал с тобой? Как он мог? Во мне кипела ярость и боль. Дариан беззвучно стоял рядом и плакал, видимо он тоже признал в ней свою мать. Она резко дернула головой, как от удара и посмотрела на дверь, за которой мы стояли. Наши глаза встретились и меня, словно, ударило молнией. Они были, как у волка, желтые с черным зрачком в центре. Поистине жуткое зрелище. Наверно поняв, что пугает нас, она несколько раз моргнула, и мы увидели светло серые человеческие глаза, в которых читалась радость от встречи, нежность и любовь. Слезы снова полились из ее глаз, но уже не от боли, а от счастья. Мама немного приподнялась и протянула к нам руки, желая обнять и прижать к своей груди. Дариан не выдержал первым и, не обращая внимание на мужчину, бросился к ней в объятья. Брат уже вовсю целовал ее грязное и мокрое лицо, гладил спутанные волосы, при этом, не прекращая шептать: «Мамочка, где же ты была?….Мы так скучали…ждали, что ты придешь. Мамочка… хорошая… родная…». Спустя пару секунд, я почувствовал, что что-то не так и мое сердце пропустило удар, заставив ноги, прирасти к месту от страха. Медленно повернул голову и натолкнулся на холодный и недовольный взгляд отца. По спине прошел озноб, а в горле пересохло.
— И что вы тут забыли малолетние щенки? Кто дал вам право ослушаться моего приказа? — зло орал на нас отец. Мама снова задрожала от страха, и стала пуще прежнего обнимать Дара, сильнее прижимать к своей груди, в надежде защитить и уберечь его от гнева отца, при этом успевая смотреть на меня и тянуть ко мне другую руку. Все мое естество тянулось к ней и вот, сделав к ней первый шаг, я услышал у себя за спиной ненавистный мне голос отца:
— Слабые слюнтяи…из вас так никогда не вырастут достойные правители этой страны. Женщины это лишь сосуд для вынашивания потомства и удовлетворения наших прихотей. Миром правят мужчины. Им никогда не превзойти нас не в силе, не в уме. Слабые придатки древа жизни, вот кто они.