Дариан толкнулся мне в промежность, отчего я застонала и вцепилась ему в волосы на затылке. На что он судорожно вздохнул и, простонав, спросил:
— Чего ты хочешь малыш?
— Для начала вернуть тебе сердце… — выдохнула я ему в губы и повернула голову в сторону Байлока. — Ты поможешь мне? — спросила я у него и вскрикнула, так как Дариан прикусив мне шею и намотав волосы на свою руку, потянул вниз..
— Конечно сладкая. Я бы не за что не отпустил бы тебя одну, — ответил Байлок на мой вопрос и нежно поцеловал в губы.
— Ммм, вкусная, страстная, нежная. Моя, — горячо шептал мне Дар на ухо и покрывал шею и верх груди легкими поцелуями.
— Ррр, — зарычал на него Бай.
— Наша, — тут же исправился Дар и довольно хмыкнул.
А мне стало так хорошо и приятно. И смотря в ночное звездное небо, по которому плыли тяжелые черные облака, я улыбалась.
Ууу собственники. Уу хитрицы. Уу волки лохматые…зато мои…оба..
— Надо идти, время уходит, у нас меньше суток…и если мы не успеем… — я так и не успела договорить, как мои губы накрыли горячие губы Дариана.
— Мы успеем сладкая, не волнуйся, все будет хорошо — пытался меня успокоил Байлок, при этом гладя мое оголенное бедро, слегка царапая кожу, выступившими на пальцах когтями. По телу прошла волнующая и сладкая дрожь.
Но все хорошее, имеет свойство, когда-нибудь заканчиваться и, опустив меня на землю, Дариан с огромным трудом, не отведя от меня горящего взгляда, отошел в сторону, следом за ним, с тяжелым вздохом, отодвинулся и Байлок. В их глазах была такая боль и тоска, как будто они лишились источника света и тепла.
От их несчастного вида у меня защемило сердце, и, не сказав больше ни слова, побежала через поляну, в ту сторону, куда ушли люди с сердцем Дара. Ветки хлыстали по разгоряченным щекам, приводя в порядок тревожные мысли. По бокам от меня бежали близнецы, постоянно следя за тем, чтобы я не ушиблась и не поранилась. Стало безумно приятно за их заботу, но тут в моей голове что-то щелкнуло и я зарычала:
— А с чего вы решили, что я ваша супруга? — на что, видя мой недовольный и злой взгляд, эти…га…волки, разбежались в разные стороны. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Я не знала за кем бежать первым, но в кровь ударил азарт грядущей охоты и довольно оскалившись, ринулась вслед за Байлоком, ломая кусты.
В это же время на юге Захрии
Я давно догадался, что с этим «зеркалом» не все было так гладко, как казалось на первый взгляд. Однажды один из слуг короля, тайно промышляющий воровством и шпионажем, был пленен одним из охотников. Тот видимо, с перепугу, начал вещать о странном «зеркале», которое располагалось глубоко под землей, в самом центре лабиринта пещер под замком. Он говорил, что-то об огромном полотне, которое было зажато средь двух каменных черных столбов. Никто не поверил этому глупцу, пока один гвардеец из королевской стражи, не гуляя и не прячась со своей невестой по углам, вдвоем не увидели воочию это поистине колоссальное сооружение. Молодой страж, позабыв о том, что хотел сделать со своей почти уже женой, поспешил к королю. Выслушав запыхавшегося юнца, Эндор I приказал мне спуститься в пещеры и проверить, правда ли то, о чем поведал ему юноша.
Я как сейчас помню тот день, когда спускался в эти пещеры. Там всегда было ужасно влажно и жарко. Видимо этому была причина горного ландшафта, так как правая стена замка примыкала к не спящему вулкану. Не спящего потому, что раз в пять лет в жерле, происходил процесс выброса избытка лавы. Слава богам или матушке природе, но лава всегда вытекала с другой стороны от стен замка, огибая крепость и поля, на которых росла пшеница, а выше на склоне пасся скот. Да нам была не страшна лава, но вот толчки, которыми сопровождался выброс «огненной» воды, знатно рушили высокие стены королевской крепости. Из-за чего каждые пять лет велись ремонтные работы по укреплению стен и фундамента замка.
Но сейчас не об этом, а о самом таинственном и загадочном «зеркале». Признаюсь, когда я увидел его в первый раз, то потерял дар речи. Оно было просто ОГРОМНЫМ. В высоту около десяти метров, а в ширину все пятнадцать. Толстые черные каменные столбы, словно огромные руки, держали «зеркало» в тисках, не давая ему упасть. По верху зеркального полотна, шла письменность, на чужом языке, которого я не знал. В тот момент я наверно, испытал болезнь всех исследователей и ученых. А именно у меня от важности и ценности находки, закружилась голова, а сердце забилось, как сумасшедшее.
В одном из столбов была небольшая выемка, но для чего она была нужна, я не знал, до сих пор…