Шелби Махёрин
Кровь и мёд
SHELBY MAHURIN
BLOOD & HONEY
Copyright © 2020 by Shelby Mahurin
Jacket art © 2019 by Katt Phatt
Jacket design by Sarah Nichole Kaufman
В оформлении макета использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com
© Е. Боровлева, карта, 2021
© М. Шмидт, перевод на русский язык, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2021
Посвящается Бо, Джеймсу и Роуз, которых я беззаветно люблю
Часть I
Il n’y a pas plus sourd que celui qui ne veut pas entendre.
Превыше всех глух тот, кто не желает слышать.
Завтра
В небе сгущались тучи.
И пусть я не видела их сквозь густые кроны Ля-Форе-де-Ю, не чувствовала пронизывающего ветра, который уже нарастал вокруг нашего лагеря, но все равно знала – близится буря. Деревья покачивались в пасмурных сумерках, звери попрятались в норы. Несколько дней назад мы и сами забились в нору – своего рода лесной овраг, изрытый древесными корнями, которые торчали из земли, будто пальцы. Я ласково прозвала это местечко Ямой. Снаружи все занесло сугробами, но снежинки мгновенно таяли, касаясь защитных чар мадам Лабелль.
Я приладила печной камень над огнем поровнее и с надеждой потыкала бесформенный комок, который лежал сверху. Хлебом это, конечно, назвать было сложно, потому что тесто для него я замесила на воде из одной только измельченной коры, но снова есть кедровые орехи и корни расторопши я не желала. Не желала, и все тут. Полезно порой бывает съесть хоть что-нибудь не настолько пресное – и речь не про дикий лук, который Коко нашла утром. После него у меня изо рта до сих пор несло как из драконьей пасти.
– Я это есть не буду, – сообщил Бо, глядя на сосновый хлеб так, будто тот мог в любой миг отрастить ноги и на него наброситься. Черные волосы принца, обычно уложенные безукоризненно, теперь торчали во все стороны, а смуглое лицо было перемазано в грязи. В Цезарине бархатный костюм Бо смотрелся бы роскошно, но сейчас и он, увы, весь покрылся пятнами.
Я усмехнулась.
– Как скажешь, голодай на здоровье.
– А это… – Ансель подошел поближе, украдкой морща нос.
Глаза у него блестели от голода, волосы растрепались на ветру – жизнь в лесной глуши обошлась с ним немногим ласковей, чем с Бо. И все же я знала, что Ансель со своей оливковой кожей, стройным телосложением, длинными ресницами и искренней улыбкой будет красив всегда. Иного просто не дано.
– Как думаешь, это…
– Съедобно? – встрял Бо, вскинув бровь. – Явно нет.
– Я не это хотел сказать! – Ансель вспыхнул и виновато посмотрел на меня. – Я имел в виду… вкусно. Как думаешь, это вкусно?
– Тоже нет. – Бо отвернулся и стал копаться в своей сумке. Спустя пару секунд, торжествуя, он выудил горсть луковиц и сунул одну в рот. – Вот чем я сегодня буду ужинать, спасибо.
Я уже открыла рот, чтобы съязвить в ответ, как вдруг рядом, обняв меня за плечи, возник Рид. Его рука была тяжелой, теплой, утешительной. Он поцеловал меня в висок.
– Я уверен, хлеб очень вкусный.
– Вот именно. – Я прижалась к нему, довольная похвалой. – Получится очень вкусный. И к тому же от нас не будет всю ночь разить дерь… то есть луком. – Я сладко улыбнулась Бо, который застыл, не донеся руку до рта, и хмуро поглядывал то на лук, то на меня. – А тебе еще завтра предстоит вот этим потеть весь день, если не дольше.
Хохотнув, Рид наклонился ниже, чтобы поцеловать меня в плечо, и его мерный, низкий голос коснулся моей кожи.
– Знаешь, здесь неподалеку есть ручей.
Поддавшись порыву, я изогнула шею, и Рид поцеловал меня выше, прямо у подбородка. От прикосновения его губ мое сердце забилось чаще. Бо с отвращением поморщился, увидев прилюдное проявление наших чувств, но я не обратила на него внимания. Рид был так близко, и я наслаждалась этим. С тех самых пор, как я очнулась после Модранита, возможности по-настоящему остаться наедине мы так и не нашли.
– Пожалуй, стоит туда сходить, – проговорила я, прерывисто дыша. Рид, как всегда, отстранился слишком скоро. – Можно взять хлеб с собой и устроить там… пикник.
Мадам Лабелль резко обернулась к нам. Они с Коко сидели в другом углу лагеря среди корней древней ели и хмуро рассматривали клочок пергамента. Пальцы Коко были в пятнах крови и чернил. Она уже успела отправить Ля-Вуазен в лагерь крови два послания с просьбой предоставить нам убежище, но ответа так и не получила. Я сомневалась, что еще одно письмо изменит это.
– Ни в коем случае, – сказала мадам Лабелль. – Вам запрещено покидать лагерь. Кроме того, надвигается буря.