Усилия Кахтани затмили предполагаемое проникновение Асакера в Twitter как раз в тот момент, когда колодец Асакера иссяк. Его "крот", Альзабара, оказался менее осторожным, чем можно было бы ожидать от обеспокоенного эксперта по технологиям. Он разговаривал с Асакером по открытой телефонной линии и общался по электронной почте. Агенты американской разведки засекли это.
Это была деликатная ситуация. Разведывательные службы работают не для того, чтобы разрабатывать уголовные дела в американских судах. Их деятельность сосредоточена на событиях, происходящих за пределами США, и использование огромных массивов собираемых ими данных для подготовки судебных дел создает множество потенциальных проблем, включая раскрытие информации о том, кого прослушивают за рубежом.
Но иногда они сталкиваются с вещами, которые явно заслуживают прокурорского разбирательства. В качестве примера можно привести случай, когда сотрудники американской компании получили деньги от иностранного правительства за доступ к пользовательской информации. Поэтому сотрудники разведки передали информацию в Министерство юстиции, откуда она попала в отделение ФБР в Сан-Франциско.
В конце 2015 г. агент ФБР спустился по склону от федерального здания времен Кеннеди в Сан-Франциско в убогом районе Тендерлойн, прошел по кварталу, заваленному шприцами, и вышел на Маркет-стрит, где находится штаб-квартира Twitter. Агент сел за стол с юристами компании и сообщил новость: В Twitter завелся "крот".
К тому времени Абуаммо покинул компанию, но Альзабара продолжал работать. По словам агента, ситуация была деликатной, а расследование находилось на ранней стадии. Агент попросил компанию не сообщать Альзабаре о происходящем - если он узнает о ходе расследования, это может поставить дело под угрозу.
Однако юристы Twitter скептически отнеслись к действиям федеральных властей. Как и многих представителей технологического сообщества, их возмущало предположение правоохранительных органов о том, что они могут получать любую частную информацию. Данные пользователей, по мнению юристов Twitter, были неприкосновенны. Даже если правительство США запрашивало данные, пытаясь поймать кого-то, кто передавал их иностранному правительству, Twitter не хотел сотрудничать. Поэтому вместо того, чтобы последовать просьбе ФБР и замять дело, юристы Twitter привели Альзабару на следующий день после обеда, обвинили его в неправомерном доступе к учетным записям пользователей и объявили ему о временном отстранении от работы.
Альзабара вернулся домой и позвонил своему другу, венчурному капиталисту саудовского происхождения, с которым он познакомился в технологическом сообществе Bay Area. Через пару часов друг заехал за ним, и Альзабара рассказал ему, что у него возникла проблема. Ему стало "любопытно", он начал изучать некоторые учетные записи пользователей и попался. Теперь он отстранен от работы в Twitter и решил, что ему пора возвращаться в королевство.
"Почему?" - спросил его друг, пока они сидели в его машине. "Я не думаю, что это серьезно". Если бы были какие-то юридические проблемы или проблемы с безопасностью, сказал он Альзабаре, его бы задержала полиция или что-то в этом роде, а не позволила бы ему уехать самостоятельно.
"Нет, - сказал Альзабара, - мне нужно идти". Он позвонил Асакеру на телефон своего друга, и в итоге Асакер связался с консулом Саудовской Аравии в Лос-Анджелесе, как показывают записи телефонных разговоров, полученные ФБР. После долгих переговоров Альзабара дозвонился до генерального консула вскоре после полуночи. Менее чем через семь часов Альзабара с женой и дочерью уже летел в Эр-Рияд через Лос-Анджелес. В самолете он отправил начальству в Twitter письмо с просьбой об отставке.
Сотрудники Министерства юстиции были в ярости. Twitter раздул их дело, сообщив о человеке, которого они надеялись арестовать, - человеке, которого они обвинили бы в нарушении правил Twitter и нарушении конфиденциальности пользователей во имя шпионажа в пользу иностранного правительства. Теперь он был недосягаем. Что касается опасений Альзабараха, то Асакер помог обеспечить его будущее, предоставив ему работу в фонде Мохаммеда. В обязанности Альзабараха, согласно судебным документам Министерства юстиции, входило "наблюдение и манипулирование социальными сетями" в интересах королевства.
* * *
Судя по всему, "Твиттер" Мухаммеда сработал. Многие саудовцы, похоже, были искренне впечатлены его стремительными реформами, даже те, кто исторически был готов критиковать саудовскую политику. Джамаль Хашогги, журналист-ветеран и бывший саудовский чиновник, имеющий более миллиона подписчиков в Твиттере, поначалу был в числе обращенных. В интервью Middle East Monitor в 2015 г. он защищал операцию "Решительный шторм" как важный знак того, что Саудовская Аравия не будет мириться с попытками Ирана контролировать регион. Он с энтузиазмом воспринял реформы Мухаммеда. "Саудовская Аравия должна стать частью этого возрождения свободы", - сказал он одному из интервьюеров. "Я хочу, чтобы моя страна была на стороне истории".
Хашогги, обладатель аккуратной бело-черной бороды и кривоватой улыбки, когда рассказывал хорошую историю, с 1980-х годов вращался вокруг саудовского королевского двора. За свою карьеру он повидал многое: был в Афганистане вместе с Усамой бен Ладеном и его бандой джихадистов, служил в посольстве Саудовской Аравии в Вашингтоне, то и дело входил в доверие к высокопоставленным королевским особам.
Хотя Хашогги в свое время хвалил бен Ладена за его усилия в Афганистане, журналист выступал против его международного терроризма. После убийства бен Ладена он написал в Twitter: "Недавно я упал в обморок, разрыдавшись от боли за тебя, Абу Абдулла", используя интимное прозвище бен Ладена, в котором он назывался отцом Абдуллы. "Ты был прекрасен и храбр в те прекрасные дни в Афганистане, прежде чем поддался ненависти и ярости".
Его политические союзы и критика Аль Сауда иногда граничили с допустимым, иногда переходили границы. Интервью с бахрейнским активистом заставило власти закрыть телеканал Al Arab, соучредителем которого он являлся, через несколько часов после начала вещания.
Но к Хашогги относились почти как к эксцентричному члену семьи, который, казалось, всегда возвращался к своим обязанностям даже после эпизодов, которые могли бы положить конец карьере других журналистов. Однажды он принял от саудовского бизнес-партнера Турки бен Абдаллы плату в размере 100 тыс. долл. за написание хвалебных статей о премьер-министре Малайзии - небольшой инцидент в рамках более крупного скандала с компанией 1Malaysia Development Berhad, о котором стало известно лишь позднее. Но в 2015 г., будучи человеком, ранее критиковавшим руководство королевства, его похвала Мохаммеду имела вес среди иностранцев, обладающих влиянием. Он был обаятельным и хитрым персонажем, отчасти журналистом, отчасти специалистом по связям с общественностью, а впоследствии и диссидентом.
Повышение популярности - одна из составляющих имиджевой кампании Мухаммеда. Не менее важной была его частная кампания, направленная на то, чтобы показать иностранным лидерам, что, несмотря на молодость, неопытность и второе место в очереди на престол, принц является человеком, который имеет значение в новой Саудовской Аравии.
И вот, заняв пост министра обороны, начав бомбардировочную кампанию в Йемене и получив контроль над нефтяной компанией Саудовской Аравии, Мухаммед решил начать действовать как глава государства. Однажды около 10 часов вечера он сел в своем офисе в Эр-Рияде с доверенным лицом - послом США Джо Вестфалом.
Вестфаль, приветливый ветеран американской военной администрации, представлял собой архетип дипломата старой школы: теплый и обаятельный, но лукаво проницательный. С круглым лицом и легкой улыбкой он мог снизить температуру напряженной встречи с помощью шутливой шутки или самоуничижительной истории. Каждый раз, посещая США, он обязательно покупал в любимом книжном магазине в Гринвич-Виллидж детские книги, которые привозил королю Салману - в королевстве они были недоступны, и король любил читать их своим внукам.