В период с начала 1990-х годов до 2019 года ситуация кардинально изменилась. Распространение технологии гидроразрыва пласта превратило США к 2013 году в крупнейшего в мире производителя нефти. Американская экономика больше не зависела от саудовской нефти. Теперь она могла качать свою собственную.
Затем Барак Обама заключил ядерную сделку с Ираном, что вызвало отторжение у саудовских лидеров. Мохаммед возлагал большие надежды на то, что Дональд Трамп, посетив королевство в начале своего президентского срока, возобновит те отношения, которые были у Саудовской Аравии при предыдущих президентах. Но, как показал Трамп во время того неловкого визита в Белый дом, когда президент продемонстрировал плакат с информацией о продаже оружия королевству, новый Белый дом был чисто транзакционным. Для Трампа и его помощников американо-саудовский альянс, длившийся десятилетиями, мало что значил, а многие из старых чиновников, которые поддерживали этот альянс для обеих сторон, такие как Мухаммед бен Найеф и бывший директор ЦРУ Джон Бреннан, были отправлены на пенсию или еще хуже.
Трамп, похоже, даже не озаботился последствиями для безопасности Ирана, который теперь совершает открытые акты агрессии против союзника США. В течение нескольких дней после нападения многие американские чиновники готовились к вооруженному ответу со стороны Соединенных Штатов. В течение многих лет американский истеблишмент считал, что Иран не вступает в прямые боевые действия, поскольку знает, что Соединенные Штаты ответят силой. Трамп поверг их в шок. Через несколько дней после нападения он заявил, что "не будет спешить" с ответом, продемонстрировав то, что один из давних сотрудников американской разведки называет "системным разрывом" между саудовцами и американцами. Саудовцы хотели сохранить старый порядок, при котором Америка выступала бы в качестве защитника региона, в то время как американцы, находящиеся сейчас в Белом доме, хотели заключать с Саудовской Аравией деловые сделки, но не были заинтересованы в развертывании американского оружия. США не собирались бросаться на защиту королевства.
"Это было нападение на Саудовскую Аравию", - сказал Трамп. "Это не было нападением на нас". И если Соединенные Штаты решат предпринять действия против Ирана, добавил он, Саудовская Аравия будет в них участвовать. "И это включает в себя оплату". В конечном итоге Трамп все же направил в регион своих солдат, а несколько месяцев спустя США в результате авиаудара уничтожили Касема Солеймани, влиятельного иранского генерала.
* * *
Более шестидесяти яхт, включая самые большие в мире, вместе со своими владельцами-миллиардерами, выстроились вдоль северо-западного побережья Саудовской Аравии в октябре 2019 года, когда флотилия Мохаммеда бин Салмана из одиннадцати судов начала свое медленное шествие к месту назначения. Главной звездой группы была суперяхта Serene, купленная Мохаммедом в 2015 году, вскоре после начала его восхождения к власти, а за ней следовала группа лодок, которые поддерживали более крупные суда и имели место для размещения дополнительных гостей. Капитан Serene стал называть себя "коммодором" и называть флот "моим флотом".
Прошло всего несколько недель после нефтяной атаки и чуть больше года после убийства Джамаля Хашогги и последовавшего за ним мирового резонанса. Мохаммед хотел показать, что Саудовская Аравия по-прежнему может привлекать самых богатых и влиятельных людей мира. По этим меркам "Неделя Красного моря", мероприятие, организованное только для приглашенных, призванное привлечь инвесторов к строительству отелей и инфраструктуры в рамках масштабного проекта NEOM, имела огромный успех. В отеле The Serene прошло мероприятие премиум-класса для VIP-персон, включая Фан Фенглея, китайского финансиста, имеющего тесные связи с коммунистическими правителями своей страны, и Мукеша Амбани, магната, управляющего крупнейшей индийской компанией. Тахнун бен Заид, советник по национальной безопасности Абу-Даби, прибыл на собственной яхте и провел время с Мохаммедом на яхте Serene.
Румайян арендовал свою мегаяхту Ecstasea для проведения встреч, в том числе с Карлой ДиБелло и ее деловым партнером. Коктейли в руках, они играли в пинг-понг.
Певец Джон Ледженд дал частный концерт на острове Синдала, который принадлежал Египту до того, как два года назад Мухаммед потребовал от него передачи острова в обмен на финансовую помощь. Журнал Robb Report, специализирующийся на роскоши, построил для этого мероприятия небольшой курорт. Шеф-повар Джейсон Атертон, обладатель звезды Мишлен, создал поп-ап ресторан с дегустационным меню из семи блюд, вдохновленным пустынным регионом. В распоряжении гостей был спа-центр, изготовленный по индивидуальному заказу, прозрачные каяки и возможность погонять на спортивных автомобилях по пустынным дорогам вдоль побережья. По идее, "Неделя Красного моря" должна была стать новым событием в ежегодном календаре, подобным Каннскому яхтенному фестивалю, но у кронпринца была более важная цель.
Для Мохаммеда "Сирен" стал не просто передвижным государственным зданием. Вместе со вспомогательными судами это был скорее вооруженный плавучий дворцовый комплекс, из которого он мог управлять страной, находясь в безопасности от потенциальных исламских террористов или заговорщиков. Это было место, где он мог быть самим собой.
Вся яхта была оснащена видеоэкранами и музыкальным оборудованием высочайшего качества, что позволяло в одно мгновение превратить ее из места дипломатической встречи в высокотехнологичную дискотеку. Было одно помещение, куда не пускали даже членов экипажа, - вертолетный ангар, переоборудованный в современный ночной клуб, оснащенный шестами для танцовщиц.
Яхта была безопасным местом для Мухаммеда, который пытался втянуть Саудовскую Аравию в XXI век вопреки всему, вопреки желанию многих двоюродных братьев и тысяч духовных лиц. И если мировая общественность видела в нем начинающего автократа, то, по крайней мере, он мог рассчитывать на поддержку сверхбогатых людей.
На каждой встрече речь шла об инвестиционных возможностях Саудовской Аравии. Но каждый приезжий финансист не мог не спросить, не хочет ли Саудовская Аравия вложить часть своих денег в его новый фонд или проект. Деньги Саудовской Аравии, объединенные в централизованном порядке и полностью контролируемые кронпринцем, остаются песней сирены для бизнесменов и политиков всего мира. Мало кто на земле может так легко разбрасываться миллиардами. Шанс ухватить хоть немного, пусть даже несколько миллионов, был слишком велик, чтобы им не воспользоваться.
Однажды днем Масаёси Сон и Мохаммед отправились на небольшой лодке к девственному рифу и более часа занимались снорклингом. Если не считать приятных разговоров, у Масаёси была вторая цель. SoftBank пытался привлечь второй фонд в размере 100 млрд. долларов, и он надеялся, что его верность Мохаммеду во время его взлетов и падений окупится. Хотел бы Мохаммед снова стать краеугольным инвестором? Он имел наглость спросить об этом даже в то время, когда первый фонд Vision Fund переживал крупные ошибки, такие как крупная ставка на WeWork, компанию по аренде офисов, маскировавшуюся под технологический стартап, которая могла бы оказаться в серьезном затруднении, если бы SoftBank не удвоил свою первоначальную неудачную ставку, а также низкие показатели многих других инвестиций фонда.
В мире было не так много бизнесменов, подобных Мохаммеду, - людей с невероятным доступом к деньгам и способностью за секунду решить, что с ними делать. Масаёси хотел, чтобы он не только смотрел на результаты своей деятельности, но и думал о футуристическом мире, который находится за углом. Сможет ли он также удвоить свой капитал?
Именно это и сделало его таким неудержимым. Не только репрессии Ритца и консолидация власти обеспечили Мохаммеду способность держаться даже после убийства Хашогги. Дело в том, насколько он запутался в самой мощной рыночной экономике, которую когда-либо видел мир. Его отношения с Трампом были хорошими, хотя и транзакционными, но более важным было то, как деньги Саудовской Аравии были связаны с инвестициями в инфраструктуру США через Blackstone и технологические компании через Vision Fund SoftBank. Еще несколько лет назад Мухаммед был никем, а теперь он стал единственным принцем, если судить по всему остальному миру. Он стал важнейшим компонентом мировой экономики, одной рукой контролируя цены на нефть, а другой - раздавая миллиарды крупным компаниям, позволяя им побеждать своих конкурентов.