Когда богиня отстранилась, он припал жадным поцелуем к её губам и после на мгновение замер, продолжая держать её бледное лицо в своих ладонях.
— Прошу тебя, — выдохнул. — Оставь всё это. Спящий опасен, и ты можешь пострадать. Подобная сила должна оставаться нетронутой. Если ты не справишься, — сделал короткую паузу, осторожно подбирая слова, — то погибнешь, Астарта. Ты уже зашла слишком далеко. Оставь Спящего. И мы уйдем, и нас никто не тронет. Прошу тебя… позволь мне увести тебя отсюда.
Астарта смотрела на него, жадно слушая каждое его слово, и в темных глазах её демон заметил сомнение. Она не была уверена до конца в своих силах, боялась того, что обитало под землей, хоть и пыталась это скрыть, и низший понял, что на эти чувства нужно надавить. Астарта уязвима, испугана, она может послушать его и оставить Спящего… Он сможет вывести её из Лабиринта и забыть всё происшедшее, как страшный сон.
— Астарта, послушай меня, — заговорил демон, когда она вновь оказалась в его крепких объятиях, провел ладонью по мягким распущенным волосам, — пойдем со мной. Пока не стало слишком поздно, брось эту затею. И я обещаю, мы найдем другие способы вернуть тебе силу. Спящий очень опасен. Тебе известно, что произошло в прошлый раз, когда его попытались разбудить. Если ты не сдержишь его, он сотрет половину этого мира. И ты станешь его первой жертвой. Позволь мне забрать тебя отсюда, прошу…
Когда она вновь отстранилась и кивнула, Астарот сперва не поверил. Она и вправду сейчас согласна уйти вместе с ним? Оставить свои стремления и мечты о власти? Наконец, смириться с тем, что Иштар нельзя воскресить? Но Астарта продолжала стискивать ладонь демона, молча всматриваясь в его лицо, и демон мысленно выдохнул с облегчением. Она не спорит, не перечит, не кричит и не ругается. Ему всё-таки удалось её убедить. Сейчас они выйдут из темного и холодного Лабиринта, оставив древнего монстра под землей, и всё закончится хорошо.
— Я пойду с тобой, мой воин… — Астарта провела нежно ладонью по его щеке, улыбнулась, ласково и тепло. — Как только ты мне скажешь одно, — и голос её из мягкого и любящего в один момент стал холодным и твердым, будто сталь, — ты стал служить Мардуку до или после того, как он снял с тебя печать Соломона?
Астарот окаменел. Не такого вопроса он ожидал, вовсе не такого. Богиня же криво усмехнулась. В её руках блеснул вавилонский кинжал, тот самый, который несколько мгновений назад покоился в ножнах на его поясе.
— Какая щедрость со стороны царя всех царей. Даже отдал свою любимую игрушку. Всё, чтобы избавиться от меня, — Астарта с насмешкой глянула на демона, и кривая ухмылка её стала шире. — Что он пообещал тебе за мою смерть, а? Силу? Свободу? Или теплое местечко в своих войсках?
Он дернулся в её сторону, но Астарта опередила его, выбросив вперед руку. Демон охнул и осел на колени, чувствуя, как её сила, горячая и острая, опутала его так, что он не мог и пальцем пошевелить. Астарта же побледнела еще сильнее, из её носа вновь тоненькой ниточкой потекла кровь, но богиня не обращала на это внимание. Её разъяренный взгляд впился в лицо низшего.
— Астарта, ты не понимаешь. Всё намного сложнее… — хрипло начал было демон, но она и слушать его не захотела.
— Заткнись! — прикрикнула. — Мне нужно было догадаться, что всё не так просто. Ласу говорил мне, что тебя может скрывать сила бога от его взора, но я подумать и не могла, что богом окажется Мардук. Ты был единственным, кому я всецело доверяла, — она приблизилась к нему вплотную и буквально выплюнула следующие слова, — и именно ты собирался всадить мне нож в спину! Ты! Тот, кто должен был быть сейчас вместо Ласу! Тот, кому я уготовила место подле себя. Тот, с кем я бы разделила свою власть и силу! Тогда в храме я попросила тебя только об одном, демон, и эту клятву ты не смог сдержать…
В её темных глазах плескалась ярость, однако Астарот спокойно выдержал её острый взгляд. Он промолчал в ответ, и это только сильнее разозлило Астарту. Воздух раскалился, стал сухим и горячим, будто пустынный ветер. Сильно запахло цитрусовыми, а еще чем-то сладковатым и тяжелым, напоминающим благовония в её вавилонских храмах. Её сила обжигала и колокола кожу, но демон не пытался сопротивляться. Сейчас подобное только всё усугубит. Он не терял надежды убедить её покинуть Лабиринт и Спящего. Иначе… иначе придется исполнить приговор.
— Ты мне скажешь, что это не так? — Астарта обхватила холодными пальцами его подбородок. — Разве не Мардук отдал тебе кинжал? Не он рассказал тебе о Спящем и о том, что я не смогу его поработить? Не он отправил тебя и мелкого божка сюда помешать ритуалу? — она стиснула пальцы сильнее. — Скажи мне, что это всё неправда… Скажи, что я ошибаюсь. Скажи, что пришел сюда только, чтобы спасти меня. Давай, — выдохнула ему прямо в губы, — скажи, что ты не собирался прикончить меня в тот самый момент, когда я всё-таки решусь разбудить Спящего под землей?
Демон молчал, и Астарта с нарастающим страхом ждала его слов. Он никогда ей не врал. Всегда говорил правду, какой бы неприятной и колющей она ни была. Всегда был честен. Рядом с Астартой подобное себе редко, кто позволял.
В тот самый момент, когда он отвел взгляд, Астарта поняла, что была права. Её воина действительно прислал сюда Мардук. Он же отдал ему и кинжал. Тот самый, которым он должен был перерезать ей горло. А, может, вонзить клинок прямо в сердце, как однажды Мардук пронзил грудь Великой матери.
— У нас был уговор с Мардуком, — наконец, заговорил демон. — Если ты оставишь эту затею, то нам дадут уйти с миром. И никто нас не тронет больше. Потому, пожалуйста, Астарта, отпусти меня. Мы вместе покинем Лабиринт, и Спящий останется там, где ему положено быть.
— Иначе что?
Взгляд её воина потяжелел. И Астарта стиснула зубы, чувствуя, как поднимается и его сила, холодная и темная.
— Иначе мне придется тебя убить, — голос его был глухим и надломленным. — Я не могу позволить тебе пробудить Спящего.
— Тогда я избавлюсь от тебя первая, — она прижала кинжал к его горлу, глядя в светлые глаза низшего. — Я ведь однажды почти прикончила тебя… Что помешает в этот раз довести дело до конца?
Она думала, что он попробует сбросить оковы её силы, ударить в неё ледяным хаосом, выбить клинок из её рук и вытащить силой из Лабиринта. А может, придушить, как тогда в Мемфисе, когда он стискивал её горло сильными пальцами, так и не решившись добить жалкую богиню. Но нет, низший продолжил оставаться неподвижным, и Астарта невольно подумала о хищниках, что замирают подобным образом перед атакой.
— Убей меня, если хочешь, — ровно проговорил он. — Давай. Ты удивишься, как это просто на самом деле.
Астарта прижала кинжал сильнее, глядя на то, как из пореза на его коже выступает темная кровь. Он даже не дернулся, продолжая лишь буравить её напряженным взглядом. Еще сильнее, подумалось Астарте. Просто вжать клинок, рассечь и саму его сущность, перерезать низшему горло от уха до уха, прямо, как он, возможно, собирался перерезать ей. И оставить его умирать, заливать темный пол чёрной кровью.
Она облизала пересохшие губы, крепче стискивая рукоять дрожащими пальцами. Одно простое движение, и с ним будет покончено. Демон больше не будет ей досаждать, не попытается её остановить, отговорить и вытащить из Лабиринта. Он отправится в тот Хаос, из которого когда-то вылез, и она будет править единолично, как великая Иштар…, а еще он больше не явится к ней посреди ночи, не вернется к ней из сражений, пахнущий кровью и нагретым песком, не прижмет её к себе и не прошепчет на ухо: «я весь твой»…
Астарта до побелевших костяшек сжала в руке кинжал.
Нужно лишь прикончить предателя, и всё.
Это ведь должно быть так просто.
Должно быть…
Демон лишь удивленно приподнял брови, когда побледневшая Астарта опустила руку и медленно отступила от него.
— Убирайся, — голос её прозвучал тихо, устало и надломлено. — Я не хочу больше тебя видеть. Никогда.