— С турками, вроде бы, договорились, — произнёс Шваниц, глядя в кофе, — По крайней мере, я надеюсь на это.
— Вы пошли на сделку с террористами? — прошипела Бригитта.
— Не с самими террористами, а с их главой, — мракоборец внимательно посмотрел на женщину, — Всегда проще договориться с умеренными, чем воевать со всеми.
— В общем, — Августа повысила голос, чтобы привлечь внимания собравшихся, — Прошу фрау Вальдхаузен, герра Церингена и герра Виттельсбаха явиться завтра на заседание Бундестага со своей личной охраной. Видимо, пришло дело вспомнить старые добрые феодальные порядки и вассальные клятвы. Точно будет охранение от департамента Виктора Шваница, — она кивнула на мракоборца, — И ещё возможно охранение от русских Свята Салтыкова, если, как мне сообщили, их колонны спокойно пройдут из Саксонии и Тюрингии на базу в Берлине. Снимать охранение с Шарите́ они отказываются, потому ждут возвращения остальных сил. Ещё меня заверил герр Салтыков, что охранение с наших магических поселений не будет снято, — Канцлер поглядела на Кристину, — Фройляйн Фавр де Поль, герр Шваниц вас вместе с Энцо Ламбером проводит к Броккенской Ведьме, где сейчас находится Марта Мирбах. Я в курсе, что Вы действуете в интересах семьи Мирбах, однако же настоятельно прошу лишний раз не устраивать боёв и не нарушать Статут о Секретности, Вы слышали об угрозе применения военной силы от кайнцауберов, если мы не сможем удержать цауберов в узде.
— Мольтке Вам вернуть? — по тону Кристины не было до конца ясно, серьёзна ли она.
— Если Вы сможете нивелировать или избавить его от того магического воздействия, которое, я думаю, до сих пор действует на него, то да.
— Осталось найти специалиста, — поджала губы француженка.
— У Вас был.
— Я его казнила, к сожалению.
— Я бы его воскресила, — ухмыльнулась Августа, — ради высшего блага, естественно.
— Я подумаю над этим, — загадочно улыбнулась Кристина.
— А почему эти русские не присутствуют сегодня здесь? — чуть возмущённо произнесла Бригитта.
— Не захотели, — пожал плечами Шваниц.
— Отличные союзники, — закатила глаза Вальдхаузен, — Им всё равно, а мы ожидаем помощи!
— Ну, они хотя бы молчат… — негромко произнесла Кристина и отвернулась к Августе и Шваницу.
Церинген хрюкнул, Виттельсбах засмеялся, прикрывая рот ладонью.
Бригитта Вальдхаузен покраснела и сжала губы, посмотрев на Канцлера.
Августа фон Вальдбург покачала головой и прикрыла глаза ладонью.
1 — Меннонитство — одно из протестантских течений, называемое по имени основателя, Менно Симонса, проповедовавшее идеи неприменения силы и непротивленчества.
2 — Круциатус — заклинание боли, ужасной, нестерпимой боли.
Глава II. Ночь на горе Броккен
*
(18 августа)
Иван Тимофеевич Лисицын, следователь по особым вопросам ФСБ России в звании капитана, вышел из камина в полутёмную комнату и огляделся. Под ногами заскрипели деревянные половицы, сквозь два больших окна по левую руку светила Луна, делая комнату ещё более зловещей. На стенах висели занавешенные тряпками картины, а метрах в пяти от камина стоял рояль в белом чехле, притягивающий взгляд в полумраке комнаты. Дальше, уже в более плотной темноте, стояли ряды стульев, судя по всему тоже укрытых тканью. И на одном из них, ближайшем к роялю, сидел человек.
Капитан ФСБ сделал шаг вперёд, половицы снова отозвались протяжным стоном. Лисицын поглядел в сторону окна и потёр шею рукой. В чёрном летнем плаще и пиджаке ему было откровенно жарко, но все же в один голос в Москве утверждали, что в Берлине испортилась погода, а он, дурак, поверил! И теперь вот стоял в пыльном, на вид давно покинутом, зале и пытался понять, будут его вот прямо сейчас убивать или всё же хотя бы заговорят для приличи? А ещё ему было жарко, хотелось в душ и поспать, но предстояло сейчас явно не это:
— Всегда любил заброшенные дома, — произнёс с сарказмом он, сделав ещё один шаг вперёд, заставив половицы протяжно заскрипеть.
— Оно и видно, — ворчливо отозвался человек, сидящий в тени.
Щёлкнула зажигалка, и пламя осветило лицо Михаила Романова, главу аналитического отдела WarConsulting. Тот сидел на стуле, закинув ногу за ногу, приставив к роялю свою трость, и раскуривал сигарету, даже не смотря на собеседника.
— Михаил Александрович Романов, как я понимаю? — Лисицын сделал ещё один шаг, выйдя из тени на лунный свет. Его лицо в таком освещении приобрело более острые, чем обычно черты, и оттого выглядело, будто перед Михаилом стоит студент, моложе Рихтера.
— Допустим, — пламя погасло, теперь в тени виднелся лишь тлеющий огонёк сигареты, — А к Вам, молодой человек, у меня два вопроса уже имеется.
— На базе сказали, — улыбнулся тот, сделав ещё один шаг вперёд, чтобы зайти в тень, — Я прибыл туда представиться Святу Вениаминовичу, а его на месте не оказалось.
— Вот как? — вполне искренне удивился Романов, — Он не собирался покидать её, Вам, молодой человек, не сказали, куда он направился? Или может, он просто не захотел Вас видеть?
— Это я не стал выяснять, — пожал плечами Лисицын, — Всё-таки надоедать уставшим людям с оружием мне не по-душе.
— Зато эти уставшие люди вполне честно рассказали, где искать меня? — усмехнулся Михаил.
— Надо же хотя бы кому-то из руководства представиться, — улыбнулся его собеседник, — Хотя, безусловно, я бы предпочёл уже сходить в душ и поспать.
— Молодой человек, обманывать старших нехорошо, — в голосе главы аналитиков звучал неприкрытый сарказм, — На базе никто не знает, куда я направился. Точнее, не совсем так, знает собственно Свят Вениаминович. И либо Вы про это место не оттуда узнали, либо соврали, что не встречали Салтыкова.
— Ладно, я верю, что Вы, Михаил, глава аналитиков, — юноша сделал ещё один шаг вперёд, снова войдя в полосу света.
— Так откуда Вы узнали, где меня искать? А по поводу второго вопроса, я догадываюсь, кто Вы, но попросил бы представиться?
— Мне рассказал Ваш наниматель, Виктор Шваниц, — Лисицын чуть смущённо улыбнулся, — Я с утра путешествую от одного высокого берлинского чина до другого, сначала обошёл мирянских, теперь вот магических. Мракоборцы были последней точкой перед посещением базы Вашей ЧВК, — он склонил голову в небольшом поклоне, — Иван Тимофеевич Лисицын, капитан ФСБ, следователь по особым вопросам. Направлен Москвой заниматься делом пропавших детей семейства Мирбах.
— Зачем Москве эти дети? — усмехнулся Михаил.
— Я предпочту не раскрывать детали, в которые меня посвятили. По крайней мере, пока не раскрывать.
— Но здесь же Вы, Иван, не ради меня? Шваниц явно сообщил, что мы идём туда, где сейчас находится Марта Мирбах, — глава аналитиков затянулся сигаретой и задумался, — Вряд ли Вам дадут её там допрашивать.
— Я не собираюсь допрашивать девочку, мне скорее интересна её бабушка.
— Не осуждаю.
Иван хрюкнул:
— Хоть на этом спасибо.
— Вы уверены, Иван, что Свята Вениаминовича и правда не было на базе?
— Либо он внушил это своим людям, а сам пошёл отдыхать, — пожал плечами тот, — Либо и правда уехал. Я успел поспрашивать у пары бойцов. Мне как на духу рассказали, что его нет, и что мы разминулись буквально в час. А что?
— Да в том-то и дело, что непонятно, куда он мог деться, — Михаил встал, взял трость и подошёл к капитану, оставшись на грани светового пятна, — Вы в курсе нынешней обстановки?
— Без подробностей насчёт художеств Куприянова в Саксонии и Ваших в Шарите́, - Лисицин улыбнулся, — Но диспозиция и противники ясны. Одно радует, WarConsulting пока что на особом положении в Германии.
— Это на каком? — Михаил удивлённо поднял брови.
— Москва очень сильно попросила мирянское руководство Германии не трогать вас и в целом не вмешиваться в те дела, которые вы ведёте. Как ни странно, немцы согласились, только попросили не устраивать открытых уличных боёв в городах. Шумно это, — он повёл плечами.
Михаил посмотрел на часы:
— Ну, нам нужно две колонны провести в Берлин, надеюсь, вести их будут в обход городов.