Русский повёл плечами и швырнул немца в сторону, тот упал на холодный пол, приложившись затылком, но сразу же попытался подняться. За что мгновенно был пригвождён к земле ударом ботинка.
— Свят Вениаминович! — Рихтер вскочил с места, внутри него разрастался ужас, ведь если его начальник позволяет себя с подданным Германии так себя вести, то простой его подчинённый вообще может не иметь шансов выйти живым из кабинета, однако какая-то безумная и храбрая часть него взяла верх, — Если Вы сейчас его убьёте, то нам нужно будет спешно бежать, а это значит, что не видать нам Али Демира.
Салтыков развернулся, встретившись взглядом с юношей, который на всю жизнь запомнил это мгновение. Миг, когда он взглянул в глаза своей смерти.
Но смерть, поначалу неотвратимо и пугающе смотревшая в его глаза, остыла и, словно что-то осознав, кивнула:
— Они сами виноваты в том, что там случилось, — после глава WC грузно прошёлся до своего кресла во главе стола и сел в него, — Тоже мне, высшая раса.
Шваниц осторожно поднялся на ноги, растирая шею:
— Я понимаю Вашу боль, но не могу разделить Ваших методов, — на его скулах заиграли желваки, — Сегодня у нас очень много проблем, и события в Байрсброне лишь одно из них.
— Сказал глава Западного Округа коменданту Брестской крепости, — фыркнул Салтыков и прожёг немца презрительным взглядом.
— Витя, что ты хочешь дальше делать? — подал голос до этого молчавший Романов, он внимательно смотрел на своего давнего знакомого, словно бы ища понимания.
— Что я хочу дальше делать, нам не разрешают цауберы из других стран, — тот фыркнул и с вызовом посмотрел на главу аналитиков WC.
— Что ты хочешь сказать этим? — тот внимательно прищурился.
— Наш Канцлер уведомил Международную Конфедерацию Магов о том, что в связи со случившимися событиями готов обратиться в Бундесвер для того, чтобы задействовать их силы, — оставаясь стоять между столом и гостевым диваном, Шваниц поправил очки и замолчал, пытаясь вернее сформулировать мысль.
— Они запретили ему это делать? — удивлённо воскликнул Михаил.
— Президент Международной Конфедерации Магов заявил, что в случае подобного решения, это будет расценено, как нарушение Статута о Секретности, раскрытие природы волшебников перед маглами, всё руководство Магической Германии, причастное к данному решению, будет объявлено вне закона, — немец говорил очень спокойно и тихо, словно бы пересказывал какие-то будничные события.
— Там же дети, старики и женщины в заложниках, — удивлённо произнёс Эдди, переведя взгляд со своего начальника на немца, — А, ну, если не обращаться к Бундесверу, то что они предлагают?
— Решать проблемы переговорами, — тот аккуратно подошёл к столу и упёрся ладонями в столешницу, — Использовать мракоборцев. При невозможности использовать своих, посоветовал привлечь из Британии и Америки специалистов.
— Одна трусливая мразь напала на мирный город и взяла в заложники женщин и детей, — потёр глаза Романов, — Другая трусливая мразь предлагает с ней поговорить.
— Простите, я верно понимаю, что Али Демир, устроив бои посреди магической части города, не нарушил Статут о Секретности? — Рихтер окинул взглядом собравшихся, — А если туда пригнать немецкий спецназ, то Статут тут же будет нарушен? Но там же люди.
— Это люди из какой-то другой страны, — повёл плечами Михаил, — Тем более, что они техномаги, а техномаги не волшебники, они рабы маглов, а раз рабы маглов, то сами виноваты.
— Про сами виноваты, Виктор, я напомню, что несколько дней назад в твоём министерстве прогремел взрыв, — пробасил Салтыков, — Там погибли твои люди, но насколько понимаю, твои действия после этого заключались в том, чтобы взять власть, а не чтобы найти Али Демира. Поздравляю, власть ты взял.
— Во-первых, турки не казались настолько большой угрозой, — немец исподлобья посмотрел на хищно улыбающегося русского, развалившегося в кресле, — Во-вторых, была проблема с Аненербе, которую требовалось решать незамедлительно.
— Проблема не решена до сих пор, сил у вас не прибавилось, — тот покачал головой, — Я понимаю, зачем ты пришёл сюда, ты и твой Канцлер хотите нашими руками освободить заложников, похвальное желание, но нас очень серьёзно потрепали в последние дни. И ты это знаешь, — он взял со стола свою трубку и стал вертеть в руке, — Ещё ты нам предложил организовать точку эвакуации ваших же лоялистов в Пфальце, в городке, где расположены наши силы. А ещё наши бойцы до сих пор охраняют Шарите́, вон, Миша может напомнить, что случается, когда больницу оставляешь без охраны, — его рука дотянулась до лежащего на столе табака, и глава русских наёмников стал забивать трубку, — А ещё нужно кого-то на базе оставить. Эдик, что там с англичанами?
— RedLine заверили, что у нас с ними никакого конфликта интересов быть не может, — усмехнулся юноша, — Больше ничего не ответили. С Гамбургом пока не удалось связаться.
— Вот, Виктор, у нас ещё есть английское ЧВК, которое наняли явно твои противники из Гамбурга. Миш, что у нас с планом эвакуации из Пфальца?
— Единственный рабочий вариант пока, это перебросить отряд в Вестфалию, оттуда выдвинуться в Пфальц с грузовой колонной, — Романов посмотрел на медленно багровеющего Шваница, — Погрузить всех, кто скопится в нашем расположении, и уехать обратно, но есть одна большая проблема, да, Виктор?
— Да, — немец кивнул, — Анна Эберль не отвечает.
— Ну, что я тут могу сказать, — Салтыков методично забивал трубку, — Посылай переговорщиков в Байрсброн, у меня складывается ощущение, что эвакуировать всех из Пфальца мы будем не в Вестфалию, а как раз на юг, в Баден-Вюртемберг. Я слышал, что Виктор Церинген с утра не выступил против нового Канцлера.
— Ведутся переговоры, — Виктор распрямился и поправил очки, — Как я понимаю, у вас нет однозначного решения о помощи нам в сложившемся кризисе?
— Консультации в Кремле я запросил ещё когда прилетела сова от наших, тогда ещё оборонявших больницу, — глава наёмников поднял глаза на их заказчика, — Думаю, что дальше традиционного проявления озабоченности дело не зайдёт.
— Без команды из Кремля вы не будете ничего делать? — в голосе Шваница появилось раздражение.
— Угадай, — Свят Вениаминович сверкнул глазами и стал раскуривать трубку.
— Ладно, я понял ваши настроения, — кивнул немец и собрался идти на выход.
— Виктор, — окликнул его Салтыков, — Если ты вдруг подумал, что мы отказались от контракта, ты ошибаешься. Но, пожалуйста, сообщи свои планы, а не прибегайте к нам за решениями. Мы наёмники, мы готовы делать что угодно, но не заставляй нас решать самим, иначе от Байрсброна останутся головешки.
Шваниц ничего не ответил, неспеша кивнул и вышел из кабинета.
— Тебе ж Кремль десять минут, как депешу прислал, — Михаил удивлённо поднял бровь, когда шаги мракоборца стихли за дверью.
— Устроим дискотеку на прощанье, — Салтыков наконец-то раскурил свою трубку и откинулся в кресле, — Найди мне адрес зиндана, где Хаким держит пленных французов, кроме всего прочего.
— Разделяем личный состав на три группы?
— Да пока на две, — Свят Вениаминович пожал плечами, — Я всё ещё верю, что Эрнсту и Шваницу хватит яиц обратиться в Бундесвер.
— Я одно думаю, а не вызовет ли это международный скандал? — задумчиво произнёс Рихтер.
— Так нас тут нет, — глава WarConsulting хищно улыбнулся и выпустил большое облако дыма, — Кто что сможет доказать?
— Позвоню Лисицыну, пусть вертается обратно, — кивнул собственным словам Романов.
— Только пусть бабу свою не тащит сюда, там уже без неё всё решили, — он посмотрел на Эдика, — Свежих французских газет ещё не было?
— Должны уже скоро принести, — улыбнулся тот.
— Интересно, как этот голлист всё обставит, — Салтыков пыхнул трубкой, — Привычный спокойный мир закончился, теперь будет какой-то другой.
**
(20 августа)
— Месье Колиньи, ну Вы читали же это, Вы же читали? — Доротея Лучиано отложила газету на журнальный столик и взволнованно посмотрела на Мишеля Колиньи, который стоял спиной к ней и глядел в окно кабинета замка Шармбатон.