Виктор Шваниц шёл уверенно и достаточно бодро, видимо, он неоднократно уже пользовался этой дорогой. За ним шли Кристина и Энцо, успевая лишь озираться по сторонам, на темнеющий у тропы лес и на небольшой городок, раскинувшийся внизу под горой.
Позади, чуть отстав, шли русские: Михаил и Иван. Они не сильно смотрели по сторонам, погружённые в свои мысли, видимо поэтому они и шли медленней остальных.
— Виктор, а делегат от Берлина, она, получается, тоже была мракоборцем? — в один из моментов спросил Ламбер Шваница, тот притормозил и обернулся на высокого француза.
— Нет, — он покачал головой, смотря снизу вверх на собеседника.
— Просто Вы говорили про то, что она погибла на задании… — Энцо отвёл взгляд.
— Нет, она когда-то служила в Штази, и это задание было исполнено, скажем так, по старой дружбе, — Виктор развернулся и снова зашагал, но на этот раз медленней, — Тем более, что эту миссию никто другой не смог бы исполнить, — бросил он через плечо.
— У неё были какие-то выдающиеся способности? — спросила Кристина, идя позади Энцо.
— У неё было влияние на главу турок, — мрачно произнёс Шваниц.
Тропа ушла пошла правее, впереди показались ели.
— Старая любовная история? — спросил Лисицын, Кристина обернулась на него и удостоила презрительным взглядом.
— Люблю проницательных людей, — проворчал мракоборец, — Да, Иван Тимофеевич, когда этот турок по имени Хаким только приехал в Германию, а Эмма не была делегатом в Бундестаге от Берлина, у них был короткий, но бурный роман. Не могу их осуждать за это.
— Потому Вы, Виктор, и решили, что она лучшая кандидатура?
— Иван Тимофеевич, Вы же понимаете, что не стоит продолжать этот разговор? — Виктор не поворачивался, но в его голосе звучала неприкрытая угроза.
— Виктор, Вы же понимаете, что продолжение этого разговора ни к чему серьёзному привести не может? — простодушно ответил капитан ФСБ.
Они подошли к разлапистым ёлкам, на дороге под которыми уже было ощутимо темнее. Шваниц притормозил, обернулся на шедших за ним волшебников и задумчиво обвёл их взглядом:
— Я бы напомнил вам всем о нормах поведения на горе Броккен, но не буду, все же взрослые люди, — он ехидно улыбнулся, остановив взгляд на Иване.
— А случится международный скандал, если кто-то не вернётся отсюда? — совершенно спокойно спросил Ламбер.
— Нет, — усмехнулся Виктор, — Мне кажется, про некоторых мне даже спасибо скажут.
— Вам просто не нравятся русские, — картинно фыркнул Лисицын.
— А за что вас любить? — проворчала Кристина, не оборачиваясь к нему.
— Ну, сударыня, если бы не мы, Вы бы так и не стали главой Франции, например, — Иван не улыбался, но его насмешливый тон спровоцировал Кристину. Француженка сделала шаг в сторону русского и наотмашь ударила того тыльной стороной ладони по лицу.
— Ай! — тот отшатнулся и прикрыл рукой разбитую губу, — Ну, что так серьёзно-то?
— В следующий раз это будет палочка, — Фавр де Поль угрожающе смотрела на него.
— Мне кажется, что товарища Лисицына из Британии выслали за плохие шутки, а не вот за то, про что там писали в прессе, — саркастично произнёс Романов.
— Миша, я бы его с радостью прикопал бы где-то в ближайшем ельнике, да не могу, статус не позволяет, — Шваниц смотрел на всё происходящее, скрестив руки на груди.
— Нормальные шутки, что, плакать что ли? — капитан перевёл взгляд с Михаила на Виктора, потом взглянул на Кристину, которая всё также стояла и насупившись смотрела на него, — Сударыня, я не хотел задеть Ваших чувств, но всё же чудесное совпадение нельзя не отметить.
— А этот шут гороховый нам точно нужен? — выпалила она, вытаскивая палочку.
— К сожалению, нужен, — устало произнёс Романов, оперевшись на свою трость.
— Кристина, прошу всё же положить палочку, — также устало сказал мракоборец, — Этот, как ты выразилась, шут гороховый, слишком статусная персона, чтобы просто вот так убивать его посреди леса.
— Спасибо за милосердие, — снова картинно обиделся Лисицын, — Мы пойдём?
— Про великодушие забыл сказать, — проворчал немец и повёл волшебников дальше по тропинке.
Было темно, луна только изредка светила в прорехи между деревьями, но по совету провожатого фонари не зажигали. Здесь, на этой горе, у магов в целом не было принято ходить по ночам со светом, в том числе из-за слухов о страшном монстре, который бродит в этих лесах именно что с фонарём. Никто его не встречал уже давно, но слухам это не мешало, как и сложившейся традиции — света не зажигали.
— Мне интересно, — ухмыльнулся Михаил, поравнявшись с Иваном, — Ты специально решил достать французов? Тебе же с ними ещё работать.
— Мне скучно, бес, — беспечно улыбнулся его собеседник, — А что до них, ничего они мне не сделают. А вот тот, кто идёт от самого домика за нами, может и сделает.
— Тоже учуял, да?
— Причём на грани чувств идёт, скотина, вообще непонятно, кто это, но факт, что не отстаёт.
— Может, паранойя?
— У обоих? — Иван хитро посмотрел на Михаила, — Заразная, значит, штука.
Романов кивнул и пошёл на шаг позади фсбшника.
Дорога вывернула вправо и примерно в полусотне шагов показались большие деревянные ворота. Виктор зашагал бодрее, за ним ускорили шаг и остальные. В паре шагов от цели слева от ворот на краю леса рос раскидистый куст, Иван с возгласом “О, облепиха!” шагнул к этому кусту и стал собирать ягоды:
— Не думал. что в августе уже созреет!
— Это магия, товарищ капитан, — усмехнулся Романов и догнал остальных, которые стояли у самых ворот и с удивлением наблюдали, как Лисицын всё глубже забирался в заросли в поисках ягод.
— Мы будем ждать этого придурка? — с презрением выпалила Кристина, наблюдая, как русский волшебник совсем скрылся из вида в облепихе.
— А он без нас не зайдёт? — простодушно спросил Михаил.
— Вряд ли, но в целом его проблемы, — ответил Шваниц, — Тоже мне, специалист по вопросам сбора урожая.
Мракоборец развернулся, шагнул к воротам и постучал железной колотушкой, которая там же и висела.
Забор был высотой метра в два с половиной и состоял из широких деревянных досок, ворота — четыре метра высотой, и потому понять, что происходит за ними, было совершенно невозможно, также невозможно было понять, услышали их или нет.
Шваниц постучал повторно.
— А нас точно ждут? — спросила Кристина.
— Да, я предупреждал, — кивнул Виктор и задумчиво посмотрел на колотушку в форме вороньей головы.
— А просто пройти внутрь нельзя? — спросил Энцо.
— Всё можно, — мракоборец отошёл на несколько шагов от ворот и внимательно посмотрел на них, — Только что-то только один раз, — он повернулся к Романову, — Миша, а ты не можешь, случайно, пересечь охраняемую границу?
— В одну сторону запросто, — усмехнулся тот.
— Ну, может, просто не слышат? — француженка подошла к колотушке и забарабанила ею по воротам. Ответа по-прежнему не было, словно никому издаваемый шум не мешал.
В задумчивости они так простояли с минуту, пока наконец с противоположной стороны забора не донеслось мягкое шуршание, затем скрип и вот уже дверца в одной из створок чуть-чуть приоткрылась. Волшебники удивлённо посмотрели на это явление, но дверца замерла, с другой стороны ворот послышалась возня, однако больше ничего не произошло.
Виктор нахмурился и толкнул дверцу вовнутрь, делая шаг в неё. Затем шагнул Энцо, Кристина и Михаил. Волшебники заметили пушистую рыжую лису, которая внимательно наблюдала за ними из тени у одного из столбов забора. Когда все вошли, зверёк посмотрел на открытую дверцу, потом развернулся к дому и неспеша направился туда.
— Это что, ручной зверёк Брунгильды? — неуверенно произнесла Кристина, провожая взглядом лису.
— Не похоже, — помотал головой Шваниц и задумчиво посмотрел на дом.
Большой двухэтажный дом был тёмным, света не было нигде, над крыльцом висел фонарь, который однако давал достаточно света. Француженка огляделась и вытащила палочку, Ламбер посмотрел на неё и медленно кивнул, перехватил свою трость за середину и направился к крыльцу, до которого уже почти дошла лиса.