Мария молча покачала головой. Ее пальцы легли на мою руку, и она потянула меня за волосы, требуя, чтобы я снова ее поцеловал. «Нет. Пожалуйста. Больше», - выдохнула она, прежде чем мои губы снова коснулись ее.
Мои пальцы щипали ее сосок, пока я не почувствовал затвердевшую точку сквозь ее платье. Ее губы коснулись моих, и мне пришлось сделать глубокий вдох. Ее платье задралось.
Выпуклость теперь терлась о ее трусики через несколько слоев одежды. Бьюсь об заклад, она там промокла. Другая моя рука прошла между нашими телами, мои пальцы медленно двигались вверх, пока я не нашел то, что искал.
Промокла.
Милый маленький Ангел была мокрой для меня, и я только поцеловал ее.
«Комната. Я. Отнесу. Тебя. К. Нам. В. Комнату», - говорил я между поцелуями. Мария кивнула в ответ, и я встал.
Ее ноги обвились вокруг моей талии, а я держал ее задницу в ладонях, когда вышел из комнаты с пианино в нашу спальню.
Я захлопнул дверь ногой и запер ее за нами, прежде чем пройти дальше в комнату. Уложив ее посреди кровати, я встал на колени между ее раздвинутыми бедрами.
Ее черные волосы были заброшены на наши белые подушки, и Мария безмятежно улыбнулась мне. Ее губы были красными и опухшими, и казалось, что они полностью зацелованы.
Ее грудь поднималась и опускалась с каждым тяжким вдохом. Мое сердце забилось в груди.
Я положил свое тело поверх ее, покрывая каждый дюйм. Наши груди были плотно сжаты, и сквозь платье я чувствовал ее сморщенные соски.
«Мария, ты этого хочешь? Ты действительно этого хочешь?» - я застонал ей в уши.
В ответ ее ноги раздвинулись для меня, и я провалился между ее бедер. Блядь. Обратного пути не было.
Я отстранился достаточно, чтобы посмотреть ей в глаза. «Я буду твоим первым».
Мария улыбнулась и кивнула. «Моим первым. Я хочу этого, Лев. Пожалуйста.»
«Твоим, блять, единственным, Ангел»
Когда она снова кивнула, мой член между нами еще больше затвердел, и мне пришлось сдержать желание прижаться к гребаной кровати, как возбужденному подростку.
«Мне нравится, что ты мой единственный». После ее слов на ее лицо упала тень, а губы сжались. Я точно знал, о чем она думала… и это чертовски ранило.
Она была не единственной ...
Мои губы прижались к ее губам, и я надеялся избавить её от боли. «Если бы я нашел тебя раньше, я бы сделал тебя своей… и я был бы твоим. Но сейчас все, что я могу тебе дать, - это обещание. Пока ты моя, я твой».
Ее глаза вспыхнули, и она испустила дрожащий выдох. «Я знаю, Лев. Сделай меня своей.»
«С радостью».
Отрываясь, я быстро сбросил одежду, пока не обнажился. Ее глаза жадно впились в меня, и, когда они упали на мою закаленную длину, она нервно сглотнула.
Я сдержал смех. Она была хорошо знакома с моим членом и его размером, но каждый раз стеснялась.
Мария села, и я помог ей снять платье. На ней не было бюстгальтера, и мой взгляд сосредоточился на ее мокрой, обтянутой хлопком киске. Когда мое тело прижалось к ней, она снова упала на спину. Она смотрела на меня широко раскрытыми похотливыми глазами с легким волнением.
Но страха не было. Вовсе не было.
Она мне доверяла.
Мария застонала, когда я просунул руку между нами, двигаясь между ее ног, чтобы почувствовать, насколько она мокрая. Как только мои пальцы коснулись ткани ее трусиков, ее бедра дернулись вверх, и она с шипением выдохнула.
Мои губы опустились к ее соскам, и я взял один твердый бугорок между зубами. Мои руки скользнули ей за спину, и я выгнул ее ко мне. Мария вскричала, когда я сосал сильно и быстро, дразня ее. Ее кожа покраснела, и я продолжал сосать, кусать и облизывать каждый ее дюйм.
Я сильно пульсировал на ее киске, и у меня возникло искушение просто отодвинуть ее трусики в сторону и вонзиться в жгучую жару, ожидающую меня.
Но я заставил себя не торопиться. Как можно дольше.
Мария захныкала, когда мои пальцы проникли в ее трусики. Я проследил влажную щель, и когда я нашла ее клитор, ее спина выгнулась над кроватью, и она громко застонала.
Вкус ее кожи был свежим на моих губах, когда я нырнул. Я целовал ее по дорожке, между ее грудью и животом, пока я не оказался именно там, где хотел.
Глубоко вздохнув, я почувствовал только ее запах, и он сводил меня с ума. Я стянул с нее трусики и прижал ткань к носу. Мария ахнула и начала протестовать.
Я выровнял ее суровым взглядом. Протест замер на ее губах, а глаза вспыхнули от горячего желания.
«Ты никогда не откажешь мне в своей сладости», - прорычал я.