Она позволила мне помочь ей раздеться, пока она не осталась только в трусиках и бюстгалтере. Подбородок Лены дрожал, и я могла сказать, что она снова вот-вот заплачет. Я знала, что боль не только эмоциональная, но и физическая. Я крепко держала ее за руку и повела в душ. Когда она находилась под струящейся водой, я сделала несколько шагов назад, предоставив ей уединение. Я даже повернулась спиной. «Ты хочешь, чтобы я ушла?»
Лена не ответила, а я держалась к ней спиной. Взяв новое полотенце и пару нижнего белья из ящиков ее ванной, я положила их на стойку. По-прежнему не было ни звука, кроме текущей воды.
Я заглянула через плечо и увидела, что Лена неподвижно стоит под водой и смотрит вдаль. Она все еще не сдвинулась с той позиции, в которой я её оставила. Мои плечи опустились, и я глубоко вздохнула, пытаясь облегчить боль в груди.
Мои ноги повели меня вперед, и я остановилась. Я не знала, что мне делать. Я хотела помочь, но боялась, что это не приветствуется. И потом я не знала, как помочь.
Лена обняла себя, ее маленькое тело задрожало. Увидев ее такой хрупкой, такой уязвимой, я не раздумывая приняла решение. Она нуждалась во мне сейчас, больше, чем когда-либо.
Мое платье скатилось к моим ногам, когда я быстро разделась. Я оставила нижнее белье и присоединилась к Лене в душе. Она едва замечала меня, пока я не коснулась ее рук и не попыталась разжать руки вокруг ее талии. Лена поморщилась, а потом захныкала.
Ее глаза встретились с моими. «Мария.» Ее шепот был натянутым и хриплым, исходящим из глубины ее души. Я увидела в этом намек облегчения, когда она поняла, что не совсем одна.
Мы не разговаривали, пока я намыливала ее тело и волосы. Она позволила мне помочь ей, пока я массировала ее кожу головы. Ее глаза закрылись, и она вздохнула, ее тело немного расслабилось. Этого было достаточно для меня.
Смыв мыло и шампунь, я позволила теплой воде струиться вокруг нее. Лена глубоко вздохнула и наконец открыла глаза. Ее руки крепко сжимали мои, как будто она боялась, что я отпущу. Но я не собиралась этого делать.
Мы с Леной были командой. Так было с самого начала - с первого дня нашей встречи, и она решила, что мы будем лучшими друзьями. Нас ничто не разделит.
Я вытащила ее из душа и обернула полотенцем. Она вздрогнула, когда я вытерла ее насухо, а затем помогла ей одеть одну из рубашек Бориса и брюки. Я сделала то же самое с собой, снова натянув платье. Мы вышли из ванной вместе, не бросив ни одного взгляда на лужу крови. В горле снова появился комок.
Дверь за нами закрылась, и я помогла Лене сесть на кровать. Я стала на колени позади нее на матрасе и стала расчесывать ее мокрые волосы, пока каждая прядь не распуталась. Затем она легла, и я присоединилась к ней, накидывая на нас одеяло.
«Спасибо», - прохрипела она. Два простых слова, которые значили тысячу вещей между нами.
В ответ я крепко обняла ее, и она свернулась возле меня. «Спасибо», - снова сказала она мне в грудь. Лена тихонько заплакала, пытаясь заснуть, и мои слезы беззвучно катились по моим щекам. Я нежно качала ее, пока не поняла, что она спит.
Я здесь, Лена. Все будет хорошо.
Однажды наши малыши будут играть вместе. Эта мечта не была разрушена. Она была надломлена, некоторых деталей не хватало. Но это не навсегда.
Глава 20
Лев
«Что ж, поздравляю, господин Иваншов. Теперь вы являетесь счастливым владельцем новой сети отелей. Как вы себя чувствуете?» Исаак ухмыльнулся, поднося к губам стакан виски.
Я щелкнул ему пальцем, прежде чем сделать большой глоток из своего стакана. Я думал обо всем, что произошло за последние несколько месяцев.
Как я и обещал своему Ангелу, «Роялист» закрыли. Валентин добавил мне дерьма. Карлос тоже нелегко сдался.
Это была тяжелая и опасная игра.
«Ты не можешь этого сделать, Лев», - прорычал Валентин.
«Я могу и я сделаю. Смотри на меня, - ответил я тем же твердым холодным голосом. Спорить не было смысла. Солоник ощетинился от моего тона, и я увидел, что он хочет покончить со мной прямо сейчас. Его пальцам, вероятно, не терпелось вытащить пистолет и спустить курок, чтобы пуля пронзила мне сердце.
Но он был жалким человеком.
Он знал, что у него нет шансов.
Он знал, что моё убийство приведет только к войне для всех нас. И не было никакой гарантии, что он выберется.