Адриан целовал отчаянно, порывисто. Его пальцы дрожали, скользя по бедрам, и натыкались на полоски белья, которому не суждено было остаться на моем теле. Губы оставляли чувственные отметины на груди, избавляя ее от шелкового лифа, который я постеснялась не надеть под вампирский наряд, подчеркивающий глубокое декольте.
Ткань обжигала, призывая как можно скорее от нее избавиться, и будто слыша ее, Адриан потянул тонкие тесемки, распутывая легкую шнуровку на груди и раздвигая части лифа в стороны.
Ему не нужны были мои слова, чтобы увидеть, как покрывается краснотой все тело. Отвлекая внимание, Адриан накрыл губами призывно затвердевшую вершинку, огладив ее языком.
Почти так же, как тогда в моей спальне, за исключением того, что широкие ладони потянулись вверх, скользя по моим плечам. Оставляя нас одинаково раздетыми, заставили платье рухнуть на пол, стекаясь в красивую темно-бордовую лужицу у ног.
Резко распрямившись и тяжело дыша, вампир легко обхватил мою талию и поднял в воздух, сажая на собственные бедра. Недвусмысленный жест был однозначен: дороги назад нет.
Шатающейся походкой, не отвлекаясь от покрасневших расцелованных губ, Адриан слепо, по памяти шел в гостиную, свободной рукой изучая изгибы моих бедер и пересчитывая полосу тонких позвонков, чтобы от остроты ощущений заставить меня выгнуться голой грудью ему навстречу.
Посуда на столе задребезжал от моего резко опущенного на него веса, но, увлеченные друг другом, мы проигнорировали жалобный звон.
— Целовал бы тебя целую вечность, — признался Адриан, на секунду оторвавшись — только для того, чтобы вновь заскользить поцелуями вниз. — Всегда. Fii mereu cu mine (*рум. - Всегда будь со мной).
Продолжая бормотать что-то на своем языке, вампир потянул пальцами тонкие тесемки последних вещиц, оставляя на животе настоящие росписи из поцелуев. Ловко отбросил предавшую ткань в сторону, надвигаясь со звериной пластичностью.
Стоило бы уже признаться: мне нравилось видеть то, что вампир так долго скрывал под маской вежливого и воспитанного господина, всегда держа себя в руках и не позволяя сорваться.
Сейчас он был совершенно иным.
Обнаженная кожа переливалась, темные чернильные глаза горели огнем, а животная грация делала всю картину незабываемой, навсегда запечатывая в моей голове образ Адриана в сокровенных фантазиях.
Меня уже даже не так волновала собственная оголенность и открытость перед вампиром, когда, слегка отклонившись, он потянулся ладонями к поясу на брюках, демонстративно медленно распутывая узел, чтобы позволить им с легким шуршанием скатиться по крепким ногам.
Наверное, это была точка невозврата, потому что, даже не посмев опустить глаза вниз, я потянулась навстречу, всем своим видом сообщая, что намерена продолжать эту сладкую пытку.
Адриану этого хватило, чтобы, упираясь руками в стол по бокам от моих бедер, качнуться вперед, крадя новый поцелуй, после которого незамедлительно последовал еще один.
— Вдруг Амадей придет? — неожиданно вспомнив, что мы можем быть не одни, я испуганно отшатнулась, чтобы тут же вновь оказаться прижатой и откровенно поцелованной.
— Не отвлекайся, сердце мое. Я не хочу, чтобы ты думала сейчас хоть о ком-то, кроме меня.
Четко обозначив свое желание, Адриан вновь потянулся вниз, сжимая ладонями грудь и целуя каждую из них по отдельности с жадным и голодным видом. Его глаза были закрыты; если бы не мое волнение, я могла бы подумать, что вампир полностью утонул в наслаждении, пробуя самые запретные частички моего тела. Но чем ниже он опускался, тем ощутимее дрожали мои колени, тут же оказавшиеся на мужских плечах.
Повелительно, но осторожно надавив ладонью, Адриан заставил меня опуститься голыми лопатками на прохладное полотно стола, от дрожащего в груди предвкушения закрывая глаза.
Прекрасно обозначая то, что планирует сделать, Адриан без стыда и сомнения опустился губами до самой развилки ног, оставляя на чувствительной коже откровенный влажный след языком.
Вздрогнув, невольно вытянулась в спине, сдавленно ахнув, и по велению инстинктов и желания, что полностью захватили власть над телом, шире развела ноги, расслабив поджавшиеся бедра.
Зарычав, словно настоящий зверь, Адриан уже без стеснения рисовал опаляющие влагой полосы, все больше внимания уделяя чуткому до прикосновений узелку, безжалостно ударяя по нему самым кончиком языка.
От каждого нового касания по телу пробегали молнии, пригвождающие меня к столу, раскалившемуся до такой степени, что мне казалось, будто древесина сейчас вспыхнет и наша с Адрианом страсть создаст настоящий пожар. Но мне так только казалось… На самом деле я уже не чувствовала, как обожженные воздухом губы открылись, поднимая к потолку каждый мой стон.
Вампир был ненасытен, упиваясь властью над моим телом с охотничьим азартом, и только когда я начала умолять его что-то с этим сделать, Адриан распрямился и вызывающе облизнул блестящие губы, глядя мне прямо в глаза.
— Ты самое вкусное, что я когда-либо пробовал, — продолжая вгонять меня в краску, признался мужчина, вновь надвигаясь сверху и ловко подводя ладонь под мою поясницу. — Ничего красивее не видел.
Резко дернув руку вверх, вампир вынудил меня выгнуть спину и открыто расслабить бедра, между которыми он оказался. Горячая плоть скользнула по испачканной соком коже, обозначая свое присутствие, и я несдержанно ахнула, обжигаясь чужим дыханием рядом.
— Никогда меня не оставляй, — шипяще произнес он, примерившись между гудящих от возбуждения складочек, и медленно двинулся вперед.
Я всегда думала, что безумно боюсь этой секунды, но в реальности оказалось достаточно Адриана рядом. Ему я безоглядно доверяла — настолько сильно, чтобы потянуться бедрами навстречу и шипя привыкать к давящему, вторгающемуся ощущению.
Секунды тянулись медленно, все откровеннее раскрывая меня в мужских руках, которые могли бы сделать очень больно, но со мной обращались бережно и взволнованно, боясь испугать или перенаправить мои мысли в другую сторону.
И только когда наши бедра соприкоснулись, связывая два тела в одно, я нетерпеливо выдохнула, на ощупь потянувшись к ставшим родными губам, целовавшим меня все это время.
Адриан больше ничего не говорил — в этом не было необходимости. Все его мысли читались во внимательных черных глазах, глядящих на меня с пронзительной остротой.
Медленно качаясь, вампир убеждался в том, что все происходит как должно, слегка ускоряясь и уже ощутимее вдавливая мою спину в стол.
Я хотела бы увидеть, как это выглядит со стороны. В подробностях разглядеть его великолепное фактурное тело, его пластику и гибкость движений. Как переливаются канаты мышц на руках, а вены на них наливаются кровью. Никаких сомнений, что эта картина была до глубины души откровенной, и что лучше всего — возбуждающей.
Искусав собственные губы, дрожащими пальцами тянулась к мужской груди, оставляя на ней борозды розовых полос от острых ногтей.
— Адриан… Ах!.. Адриан! — слегка сменив угол, вампир задвигал бедрами чаще, подкидывая все больше дров в этот костер.
Тело уже откровенно не слушалось, голос предавал, рассыпаясь на стоны, сердце стучало, как сумасшедшее, и все это было мне уже знакомо, как знамение того звездного неба, в которое я однажды уже упала с помощью вампира.
Словно став только безумнее, Адриан задвигался быстрее, резче, возбужденно сжимая зубы и продолжая сверлить меня пронзительным взглядом, пока я не вскрикнула, вытянувшись всей грудью к потолку:
— Риан!..
В закружившемся перед глазами безумстве я слышала, как мужчина зарычал, притягивая мои бедра ближе к краю и толкаясь, полностью отпустив сдержанность. Поджав пальчики на ногах, пыталась ухватиться ладонями за плоскую столешницу, не в силах даже открыть глаза, которые закатывались, отказываясь подчиняться.