Сбежать?
Шальная мысль просвистела в ушах стрелой и звякнула о череп острым наконечником, отчетливо дав понять, что от этого зависит моя жизнь.
Бутылка уже оттянула руки. Тихо развернувшись, я так же бесшумно поспешила, куда и направлялась ранее — на третий этаж, к папиному кабинету.
Ступая так, чтобы не потревожить скрипучие половицы, сунула руку между объемных подушек, сразу же поймав вчетверо сложенный листок, на этот раз с изображением шпиля на нашей крыше и венчающего его громоотвода.
Я была как раз рядом с чердачной лестницей. Прошагав до конца коридора, вытянула ее вниз, чтобы забраться под невысокую крышу, миновать коробки с вещами и прочий хлам и дойти до мансардной двери.
На улице оказалось неожиданно холодно. Втянув прохладный воздух, я по пояс высунулась наружу, оглядывая совершенно пустую крышу.
Никого. Только огни в домах на нашей улице и вид на дворец его величества, подсвеченный так ярко, будто все фонари столицы были собраны для этой иллюминации.
Осторожно ступая по шершавой черепице, я добралась до нарисованного на картинке шпиля, оперлась и слегка высунулась вниз, чтобы посмотреть на людей с такой высоты.
По тротуарам брели нечастые, чаще пьяные парочки, сонные улицы с каждой минутой погружались во тьму, гася фонарики у порогов и окон, а я поймала себя на мысли, что никогда раньше не думала сюда забраться. На небе ярко горела полная луна, припорошив небо вокруг себя россыпью звезд, и ее чистый белый свет очерчивал силуэты домов серой краской.
Здесь бы вышло отличное место, где можно было бы найти душевное спокойствие или просто помолчать наедине со вселенной.
Но зачем эти записки привели меня сюда?
Принявшись оглядываться, обошла шпиль по кругу, заметив аккуратно лежащий на черепице букет, обернутый тонкой бумагой.
Ярко-алые розы выглядели очень символично в эту страшную, полную открытий, выводов и решений ночь, словно подталкивая и крича: «Ты правильно думаешь! С Генри такого не будет!»
Больше никогда не будет.
Нет, конечно же, у меня нет гарантий, что если я сбегу, то всё обязательно каждый день будет удивлять меня самым приятнейшим образом, но если останусь с Генри — не будет даже надежды. Жизнь с ним убьет во мне то, без чего никто не может жить, — веру.
Резкий порыв ветра заставил цветы у меня в руках зашелестеть, привлекая внимание к очередной записке, на этот раз не с инструкциями. Я прочитала вслух, вновь непонятно чему улыбаясь:
— «Ты авантюристка. Мне нравится».
Глава 2
— Рори, милая, ты уже проснулась? — старушка Гвендалин мягко толкнула дверь после стука, держа на руках поднос с завтраком. — О, а что это за красота?! Генри подарил?
— С чего ты взяла?
Коснувшись ладонью кроваво-красных бутонов, вновь перебрала в памяти события прошлого вечера. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз.
Мысли гудели в голове вплоть до рассвета, не позволив уснуть. Мне удалось застать уход последних гостей и даже увидеть из окна, как мой благоверный уходит под ручку с той самой блондинкой, скрываясь в тени предрассветного сумрака.
Именно тогда я поняла, что это меня больше не трогает. Не осталось даже омерзения — только ледяное равнодушие и твердая уверенность, что Генри и его выбор больше меня не касаются.
— Как с чего? Вчера у вас была помолвка, конечно же, это от Генри!
— Пусть так, — не стала спорить, вновь возвращая свой взгляд цветам.
Букет стоял в прозрачной вазе на моей прикроватной тумбочке. Тонкий, едва слышный аромат полностью заполнил голову, напоминая о странной записке и о том, кто ее написал, оставив после себя только тучу вопросов.
Господин Энеску… Адриан.
Неоднозначный, непонятный и такой притягательный, словно я мотылек, а он пламя свечи. Мне бы хотелось еще раз увидеть его, засыпать вопросами, не позволившими уснуть, но сведет ли нас судьба снова?
— Матушка просила передать, что у вас сегодня обед в летней резиденции Хамэт.
— Зачем? — невольно скуксившись, представила, что придется вновь улыбаться натянутой улыбкой и делать вид, что все замечательно.
— А мне почем знать, милая? — Гвендалин удивленно вскинула седые брови. — Знаю только, что там будет этот гость… Вампир. Видимо, твой будущий свекр очень хочет от него что-то получить. Ох, не нравится он мне…
Поставив передо мной поднос с едой, Гвенди взяла в руки щетку, чтобы привести волосы в порядок, заранее подготавливая к нежеланному визиту.
К огромному сожалению, я не всегда могла самостоятельно справиться с этим наследием. Длинная темная коса сопровождала мою жизнь с ранних лет. Все женщины, чья кровь имела отношения к первому роду Тарниэль, носили такую, даже по желанию не в состоянии от нее избавиться. Практически в каждой знатной семье так или иначе эта кровь давала о себе знать длинными женскими косами, позволяя узнать аристократку издалека по одной лишь прическе.
Стоит ли упоминать, что услуги по уходу за волосами в столице имели небывалый успех? А те, кто жил в провинции даже предположить не могли, сколько богатые дамы могут выложить за свою прическу в течение одного лишь месяца!
Плотный волос не брали ни ножницы, ни топоры, ни даже огонь. Отец рассказывал, что его мать, то есть моя бабушка, несколько раз пыталась расстаться с тяжелой копной, но попытки оказались тщетны.
Но мысли о расточительности дам тут же улетучились, и я не смогла сдержать улыбки.
Он будет там! Я вновь увижу его, возможно, даже смогу поговорить!
— Ты чего разулыбалась? Рори, неужели он пришелся тебе по душе?!
— Почему нет? Он интересный, иностранец, вампир, в конце концов. Гвенди, когда тебе в последний раз удавалось поговорить с вампиром?
— Да благословят высшие, никогда бы с ним не разговаривала! — ужаснулась старушка. — Убийцы и чудовища. Понятия не имею, что задумал господин Франк Хамэт, но поскорее бы он вытурил своего гостя восвояси. Не к добру это…
— Ты просто нелюбопытна, Гвенди, — мягко улыбнулась я, не став спорить с пожилой женщиной.
— Мое любопытство кончилось в том момент, когда девочкой я упала в колодец. А тебе, Рори, нужно думать не о чужаках, а о собственной свадьбе! Ты еще даже платье не выбрала!
«Оно мне не понадобится», — промелькнуло в голове, но озвучивать эту мысль я не спешила, приступая к завтраку.
— А гости? А блюда? А место и украшения? Еще столько дел, а ты будто бы избегаешь всех этих приятных хлопот! — продолжала сетовать она, закончив с прической и устраиваясь в кресле напротив.
Мы часто болтали, и я любила проводить время со старой Гвендалин, давно испытывая к ней скорее родственные чувства, чем культивируемое холодное отношение к прислуге. Но вот уже несколько недель мое утро начинается со стенаний о медлительности, которая на самом деле была откровенным нежеланием.
— Какие еще планы на сегодня? — спросила, игнорируя возмущения женщины.
— После обеда матушка записала тебя на примерку к госпоже Фантиль, затем в оранжерею господина Кандальмо, чтобы выбрать цветы к празднику. А! Вот еще кое-что, — нырнув в карман передничка, она развернула сложенный вдвое лист и подслеповато прищурилась. — Встреча в ювелирной лавке с господином Лорри и выбор обручальных колец. Затем обувная лавка Романи, и последнее — лекарская господина Роззини.
— А это еще зачем? У меня уже есть врач, да и здоровье не подводит.
— Насколько мне известно, Роззини занимается теми, кто не может найти общий язык… за закрытой дверью спальни. Видимо, слова Генри о твоем… нежелании стать немного поближе зацепили госпожу Кристенсон, — Гвен пожала сухонькими плечами, словно это просто предположение, но весь ее вид кричал о том, что старушка согласна с моей родительницей и готова сама сопроводить меня к так называемому лекарю. — Может, даст тебе какую настоечку, ты и расслабишься. Чтобы все получилось…
Медленно и почти бесшумно втягивая воздух через нос, я старалась сохранить спокойное лицо, которое с каждой секундой готово было затрещать как фарфоровая маска и осыпаться на пол.