Глава 15
— Почему?
— Потому, что это не так работает, Аврора, — покачал головой Адриан, наполняя мой бокал отменным вином второй распитой нами бутылки. — Если мы сближаемся со своей единственной и чувствуем взаимность, то притяжение становится только сильнее.
— Поэтому твой план провести с Мариусом целомудренную жизнь определенно катится к демонам, — усмехнулся Дей, выпустив тонкую струйку дыма самокрутки под потолок. — Чем дольше он будет в зоне досягаемости, тем сильнее и необратимее вас будет тянуть друг к другу.
Проводив взглядом едва видное дымное колечко до самого потолка, резко повернулась к Амадею.
— Так, стоп! То есть ваши невинные просьбы погостить у вас подольше и приглядеться — только повод потянуть время? — подозрительно сощурившись, сделала очередной глоток, вновь слегка охмелев.
Амадей улыбнулся, туша окурок и не поднимая глаз, а Адриан молча кивнул, не планируя хитрить и изворачиваться.
— То есть вы заранее знали, что это неизбежно?
— Конечно же, — продолжая улыбаться, Амадей расслабленно откинулся на спинку софы. — Ты хотела времени, мы тебе его дали, и теперь ты пьешь с нами вино поздней ночью, укутанная лишь в плед, под которым нет даже белья, и точно уверена, что мы от головы до пят твои. Хотя я бы не отказался услышать это вслух из твоих уст.
— Если бы я могла, то сейчас бы очень сильно обиделась, но что правда, то правда, — заставив братьев посмеяться над моей шуткой, сама приподняла уголки губ.
Это можно было бы назвать уловкой, но, откровенно говоря, я сама позволила себя обмануть, возможно, чем-то внутренним понимая, что страстно этого хочу.
— Но вернемся к теме. Получается, нельзя так просто существовать рядом с вампиром, но держать дистанцию?
— Почему же, можно, — не согласился Риан. — Но недолго. Это больше, чем желание, Рори, и куда сильнее. И если сейчас ты с этим справляешься, то Мариус уже сдался, он не будет даже пытаться держать эту твою дистанцию.
Взмах мужской руки, и печальный взгляд перед неизбежным.
— Если ты примешь его в клан, то, считай, признаешь его полноценным спутником. Здесь нет полумер, звездочка. Или все, или ничего.
— Но если это все же ошибка?
Пожав плечами, вампир пояснил:
— Время. Все покажет время. Если это все же какая-то чудовищная ошибка и вы с Мариусом друг другу не нужны, то это единственный вариант, при котором твоя задумка могла бы сыграть. Но я не верю в это, увы. Реакция де Романус чересчур красноречива.
— Честно признаться, я слабо представляю себе, как это возможно воплотить в жизнь, — призналась я, провожая взгляд Адриана к огню, танцующему на поленьях. — Мне сложно смириться даже с тем, что вас двое.
— Разврат и вульгарщина? — отшутился Амадей, при этом стараясь быть незаметным, сжал пальцы на своем кармане, где все еще прятался добытый трофей. — Брось, Рори. Проблему в этом видишь только ты.
— А что видите вы?
— Семью, — ответил он. — Поддержку. Заботу. И любовь. И все это в элементарном умножении. И если, демоны его сожри, Мариус примкнет к нашему клану, тебя завалят любовью, звездочка. Трое всяко больше двоих.
— Это-то меня и пугает. Не будем делать вид, что ты не знаешь, что сегодня произошло.
— Подробностей — нет, — напоминая о своей обиде, Дей сделал храбрый глоток. — Но в общих чертах — да.
— И сейчас я пока еще могу делать вид, что чувствую себя уверенно, но на деле не представляю, как смогу… решиться повторить это…
— Со мной? — разумно предположил вампир, закончив за меня разбившуюся на кусочки фразу. — С удовольствием. А если серьезно, то ты неправильно воспринимаешь свое положение.
— И как, на твой взгляд, я должна себя чувствовать?
— Желанной, — растягивая губы в кошачьей улыбке, Амадей понизил голос. — Не застыженной, не виноватой, а любимой и желанной. Ты боишься обидеть чувства Адриана интересом ко мне, а меня — тем, что тебя к нему тянет. Только вот мы оба в курсе, звездочка, и нас это полностью устраивает.
Адриан согласно качнул головой, полностью подтверждая слова брата, и медленно опустил ресницы, устремляя взгляд на дно бокала в своей руке.
— Никакой ревности?
— Никакой, — полностью согласился Риан. — Совершенно. Я хочу любить тебя так же сильно, как и он, и вместе и по отдельности.
— О, ты прикусила губу! — поймав меня на представшей перед глазами фантазии, Амадей даже вытянулся вперед, коварно прищуриваясь и сверля меня взглядом. — Значит, такая мыслишка уже бывала в твоей голове!
— Честно говоря, сложно об этом не думать.
— Но тебя волнует эта мысль, верно? Она горячая, как и твоя кожа, которую я готов целовать часами, — искушающее понизив голос, продолжал Амадей. — Я даже сейчас слышу, как застучало твое сердце, а кровь хлынула вниз, к животу. Твоя маска ничего не прячет, Аврора, мы все видим и, я бы сказал, очень ждем этого момента.
— Мне кажется, что вы все же лукавите, — переводя тему, поджала ноги поближе, поправляя угрожающий развязаться плед на груди. — Так или иначе, соперничество не может раствориться само по себе.
— А кто здесь соперничает? — удивился вампир.
— Допустим, я сейчас подойду и поцелую Адриана, разве ты не попытаешься перетянуть мое внимание на себя?
— Конечно, попытаюсь! Но не потому, что соперничаю с братом, а потому что тоже хочу тебя целовать, — раз за разом слова Амадей звучали все убедительнее, заставляя меня задуматься. — Так что можешь проверять сколько угодно — результат всегда будет одинаковым.
— Ты меня подначиваешь, — поняла я.
— Разумеется. К тому же я знаю, что ты неравнодушна ко мне. Придет время, и ты сама это признаешь.
— Мне не нужно время, — отбила я, отставляя бокал на кофейный столик, что братья подтянули из другой комнаты, чтобы удобно расположиться на диванах, стоящих друг напротив друга. — Я неравнодушна, Амадей. Но мне все еще тяжело самой это принять.
— Как тебе помочь? Твои моральные терзания вызывают у меня изжогу.
— Ты хоть знаешь, что это такое? — рассмеялась я.
— Не совсем, но, судя по тому, что я слышал в вашем порту, штука не из приятных, — признался он, подтвердив мои мысли, что людской болячкой не страдает. — Вспомни поцелуй по дороге домой из винодельни? Ты была наша, и тебе было хорошо.
— Я была пьяна, — отшутилась я.
— Первые пару секунд, — раскрыв мое резкое отрезвление, Адриан уперся локтями в свои колени, наклоняясь ближе. — Я совершенно уверен, что ты полностью отдавала себе отчет в своих действиях, просто в какой-то момент струсила. И, как видишь, от стыда ты не умерла, наше отношение к тебе не изменилось, как не изменится ни сейчас, ни в будущем. Это предназначение, Аврора, здесь нет грязи, в которой ты так боишься испачкаться.
Адриан был прав.
Я действительно боялась испачкаться. С самого детства мне твердили, что может делать аристократка, а о чем непозволительно даже думать. Но, как показывала ситуация, — я все чаще нарушала установленные окружавшим обществом табу.
Сидя в одном пледе в обществе двух мужчин, с одним из которых совсем недавно была близка и застигнута вторым, присвоившим мое белье, сложно говорить о морали. И, естественно, назревал вопрос: действительно ли так смертельно нарушать правила? Особенно когда речь идет о личных вещах, которые могут касаться как двоих, что хотя бы в теории привычно мне, так и троих, как происходило с вампирами.
Если примерить на себя их шкуру, то можно было понять, что они относятся к этому так же, как и я, только количество действующих лиц слегка увеличено.
— О чем задумалась?
— О том, что вы правы. Если все действительно так, то я просто лишаю себя душевного покоя за пустыми переживаниями.
Многозначительно переглянувшись, вампиры не подали виду, скрывая ликование, но оно слишком ярко читалось в темных глазах.