Они, высшие их благослови, всегда правы!
— Молодец, звездочка. А теперь марш в постель, у тебя снова голые ноги, — заметив, как переменился мой взгляд, Риан ладонью указал мне на кровать, где Амадей приветственно отдернул покрывало, выделяя место рядом с собой.
— Извини, — пискнула, прокрадываясь обратно в тепло постели. — Я… я не привыкла.
— Понимаю, — не тая обиды, ответил Дей, укрывая меня почти до самых ушей. — Ты рано проснулась, Рори. Не хочешь еще поспать? Солнце еще даже не встало полностью.
— А вы тогда почему не спите? — широко зевнув, уткнулась лицом в подушку — прикрываться рукой было лень.
Первый шок спал, и осоловевшая усталость вновь подкралась с грациозностью хищника, кусая за пятки и утягивая обратно в дрему.
— Мы же не спим, — улыбнулся Дей. — Но согреть тебя и просто полежать рядом можем и даже хотим. Ты не против, если Адриан присоединится?
— Нет, не против.
— Рад слышать, — проворчал за спиной вышеупомянутый, и кровать под его телом прогнулась. — Иди ко мне. Я очень соскучился за ночь.
Медленно развернувшись, едва не уткнулась носом в голую и горячую грудь. Адриан последовал примеру брата и здравому смыслу и не стал ложиться в постель в одежде, решив соблюсти введенный нами этикет.
Позволив вампиру опустить свою руку мне на пояс, придвинулась еще ближе, чувствуя, как движется следом за мной Амадей, замыкая капкан, в который я добровольно упала всем телом.
Самый нежный капкан. Самый необходимый.
— Я ждал этой минуты всю жизнь, — удостоверившись, что больше никто убегать не планирует, Амадей поцеловал меня в затылок, рассыпая ворох колючих до приятности мурашек, и искушающе прошептал. — Спи, звездочка. Мы посторожим твой сон.
— Только не уходите, — сонно просипела я, прижимая ладонь к груди Риана, в которой громко билось сердце, делая его тело невероятно горячим, несмотря на выстывшую за ночь комнату. — Разбудите меня, когда солнце окончательно встанет. Мне надо…
— Сейчас тебе нужно поспать, — убедительно повторил Адриан, показывая, что, как и брат, не хочет слышать о Мариусе даже пары слов. — Все потом.
Глава 17
— Как тебе спаржа? — нарушая висящую тишину, Амадей попытался отвлечь мое внимание от наполненной тарелки, с которой практически ничего не убывало. — Невкусно?
— А?.. Что? Нет! Очень вкусно!
— Почему тогда ты уже несколько минут просто смотришь на нее, а не ешь? — прекрасно зная ответ, спросил Риан, наполняя мой бокал свежевыжатым соком. — Прошу тебя, говори с нами, если тебя что-то тревожит. Мы же семья, Рори, мы должны поддерживать друг друга.
— Вы не хотите говорить о том, что меня тревожит, — невесело усмехнулась я. — Точнее, о ком.
Братья Энеску многозначительно переглянулись. С громким стуком опустив вилку на стол, Амадей тяжело вздохнул, подпирая щеку ладонью.
— Ради твоего морального спокойствия мы готовы отложить свою неприязнь на некоторое время. Что тебя беспокоит, душа моя? Выкладывай.
— Я в растерянности.
Намерений скрывать от мужчин свои настоящие чувства я не питала, поэтому, как только появилась возможность, решила высказать все как на духу, надеясь на помощь.
— Понятия не имею, что делать дальше. И как себя с ним вести.
— Ответ на первый вопрос: можешь ничего не делать. Де Романус не дурак, он первым сделает нужный шаг. А второй вопрос уже сложнее, звездочка. Нам трудно представить себя на твоем месте, поэтому однозначного ответа мы дать не можем.
— Но раз уж это неизбежно, просто напоминай себе одну вещь, — добавил Адриан. Дождался моего вопроса и пояснил. — Что он твой. Нам ты тоже не доверяла и не верила в предназначение. Но теперь, зная, что оно все-таки существует, тебе будет гораздо проще принять эту мысль.
— А вы?
— Что мы? — удивленно и крайне синхронно спросили вампиры.
— Как вам все это чувствовать…
Аппетит пропал окончательно, и вкуснейшее мясо с нежной чесночной спаржей окончательно потеряли свою привлекательность, сиротливо остывая на тарелке.
— Бесит…
— Злит…
— Раздражает…
— Выводит из себя…
— Я поняла! — останавливая поток не самых приятных признаний, вскинула руки, сдаваясь.
— Но это не значит, что твои волнения нас не трогают. В первую очередь мы хотим, чтобы ты была спокойна, довольна и счастлива. И если де Романус — неизбежность в нашем случае, нам остается это только принять. Хоть и не сразу… — злобно распиливая ни в чем не повинный кусочек говядины, Риан уничтожал его лезвием, явно представляя на месте стейка чью-то шею. — В общем, Рори, ты можешь делать все, что тебе захочется, даже если это связано с Мариусом. Нам всем нужно время, — повторил он свою извечную фразу и забросил в рот наколотый на вилку кусочек. — Благо у нас его предостаточно.
— Проклятие! Только не снова!
Надвигающаяся на дом туча уже второй раз заслонила собой тусклый солнечный свет, кружа черной стаей над нашей крышей.
Разделив отчаянье Амадея, представила двор, вновь заваленный записками, и жалобно застонала. Про себя, конечно, — слишком много чести для демонстрации такой эмоции прилюдно.
Черное облако медленно опустилось на землю, устраиваясь на всем, за что можно было уцепиться кожистыми лапками. Сад заполнило громкое карканье, привлекающее к себе внимание.
Первым на веранду вышел Адриан, за ним торопилась я. Замыкал круг Амадей, скептично сложивший руки на груди и осматривающий полчище пернатых гонцов.
— Я думаю, это тебе, — выдернув из клюва самого жирного ворона записку на уже знакомой тисненой серебром бумаги, Риан протянул ее мне, не став вникать в ее содержимое.
«Приглашаю тебя на свидание. Сегодня ночью. Оденься теплее. Твой Мариус»,— гласила записка, которую я все же прочитала вслух, не желая томить мужчин нетерпением.
— Я же говорил, что он сделает первый шаг, — подтвердив свою правоту, господин Энеску подошел ближе, стирая между нами расстояние. — Откажи ему.
— Что?
— Откажи. Перенеси свидание на завтра.
— Почему?
— Потому что сегодня ты занята. У тебя свидание с другими, — объяснил Дей. — Неужели ты думала, что мы сможем отпустить тебя к нему, не убедившись в том, что ты больше не станешь вскакивать с постели, проснувшись в наших объятиях? Нет, Рори, извини, но нет. У меня все клокочет в груди каждый раз, когда я вижу пугливую и настороженную реакцию на нас.
— Это условие? — прищурилась.
— Оно самое. Ультиматум, можешь считать так. И пока я не увижу тебя расслабленной, смеющейся и голой — Мариус будет ждать. Столько, сколько времени тебе потребуется на то, чтобы принять хотя бы нас.
— Боишься опережения? — надавив на больное, не удивилась, когда вампир коротко кивнул.
— Не переживу этого, звездочка. Напиши ему, что переносишь свидание на завтра. Или послезавтра. Считай сама, сколько времени тебе потребуется.
Почему-то условие вампиров вскипятило во мне бурлящую лаву ехидной злости, которая ядовито повторяла: «Хорошо-хорошо» и раз за разом щелкала зубами в оскале. Вернувшись обратно в гостиную, взяла с книжной полки перо и быстро начертила на записке ответ.
Не встречаясь взглядом с братьями, сунула его ворону в клюв и скомандовала:
— Лети!
Проводив взлетающую птичью стаю, вернула внимание вампирам, одернув полы свой юбки, и гордо распрямила спину.
— У вас есть время до завтра, чтобы добиться желаемого эффекта моего раскрепощения. Если ничего не получится, я пойду на свидание с Мариусом, а вам дам день на раздумья и новые стратегии. Это мое условие, Энеску. Всем все понятно?
— У-у-у, — восторженно выдохнул Дей. — Почему ты раньше не сказала, что такая горячая, когда отчитываешь кого-то? Я бы раньше довел тебя до ручки, моя драгоценная.
— Господин Энеску…
— Люблю, когда ты произносишь это, но несколько другим тоном, — напомнил Адриан, обхватывая меня рукой за талию. — Один день, моя дорогая госпожа Кристенсон? Сжатые сроки только поднимают продуктивность. Но еще одно условие, нежность моя, готова?