Реус сплюнул кровью на стол.
— Ты зашел слишком далеко, Глокта, о да, слишком далеко! Торговцы шелком — уважаемая гильдия, они пользуются влиянием! И не станут мириться с подобным! Я известный человек! Быть может, прямо сейчас моя жена пишет прошение королю, дабы он выслушал мое дело!
— Ах да, твоя жена… — Глокта печально улыбнулся. — Твоя жена очень красивая женщина. Красивая и молодая. Боюсь, слишком молодая для тебя. Боюсь, она с радостью воспользовалась удобным случаем, чтобы избавиться от такого муженька. Боюсь, она сама, лично передала нам на изучение твои счета. Все до единого.
Лицо Реуса побледнело.
— Мы их внимательно просмотрели. — Глокта кивнул на воображаемую стопку бумаг слева от себя. — Затем сверились со счетами, хранящимися в казначействе. — Он показал на другую стопку справа. — И представь себе наше удивление, когда мы обнаружили, что цифры-то не сходятся. А ведь были еще ночные визиты твоих служащих на некие склады в старом квартале, небольшие незарегистрированные суда, определенные выплаты должностным лицам, подделанная документация… Нужно ли продолжать? — спросил Глокта, с глубочайшим неодобрением покачивая головой.
Толстяк сглотнул и облизал губы.
Перед пленником стояла чернильница с пером и лежал лист бумаги с признанием вины, записанным во всех подробностях красивым, четким почерком Инея. Оставалось только подписать.
«Все. Сейчас он будет мой».
— Сознайся, Реус, — вкрадчиво прошептал Глокта, — и положи безболезненный конец сему прискорбному делу. Сознайся и назови своих сообщников; мы все равно уже знаем, кто они. Так будет легче для всех нас. Я не хочу причинять тебе боль, поверь, это не доставит мне никакого удовольствия. — «Мне его уже ничто не доставит». — Сознайся. Сознайся, и тебе сохранят жизнь. Ссылка в Инглию вовсе не так плоха, как про нее говорят. Ты будешь продолжать наслаждаться жизнью и честно трудиться на благо своего короля. Сознайся!
Реус сидел, уставившись в пол, и трогал языком свой зуб. Откинувшись на спинку стула, Глокта вздохнул.
— Или не сознавайся, — продолжал он, — и тогда я вернусь сюда со своими инструментами.
Иней выдвинулся вперед, и его массивная тень упала на лицо толстяка.
— Тело обнаружат в порту, — нежно шептал Глокта, — раздутое от морской воды и страшно изувеченное. Опознать его не будет никакой возможности.
«Он готов заговорить. Он созрел и вот-вот лопнет».
— Были увечья нанесены до или после смерти? — отстраненно задал он вопрос, адресуя его в потолок. — Был ли таинственный усопший мужчиной или то была женщина? Кто сможет сказать? — Глокта пожал плечами.
Раздался резкий стук в дверь. Лицо Реуса дернулось вверх, преисполненное новой надежды.
«Только не сейчас, черт возьми!»
Иней подошел к двери и приоткрыл ее. Из-за двери что-то сказали. Потом она закрылась, и Иней нагнулся, чтобы прошептать Глокте на ухо:
— Эфо Шекуфор.
Из косноязычного бормотания Глокта понял, что за дверью ждет Секутор.
«Уже?»
Глокта улыбнулся и кивнул, словно услышал хорошие новости.
Лицо Реуса помрачнело.
«Этот человек так ловко утаивал свои товары, почему же он не способен сейчас утаить свои эмоции? — Но Глокта сам знал ответ на свой вопрос. — Трудно оставаться спокойным, когда ты напуган, беспомощен, одинок и отдан на милость людей, не ведающих жалости. Кому, как не мне, это известно?»
Он вздохнул и самым утомленным тоном, какой только мог изобразить, спросил:
— Желаешь ли ты сознаться?
— Нет!
Свиные глазки пленника вновь наполнились решимостью. Он ответил на взгляд Глокты прямым взором и теперь сидел молча, настороженно, щупая языком зуб.
«Неожиданно. Очень неожиданно. Но, с другой стороны, мы ведь только начали».
— Что, Реус, зуб беспокоит? — Глокта знал о зубах все. Над его собственным ртом в свое время поработали лучшие мастера. Или худшие — это уж с какой стороны посмотреть. — Похоже, сейчас мне придется покинуть тебя на время, но пока меня не будет, я поразмыслю над твоим зубом. Очень серьезно обдумаю, что с ним можно сделать. — Он взял свою трость. — И мне бы хотелось, чтобы ты, в свою очередь, подумал обо мне, думающем о твоем зубе. А еще серьезнее ты должен подумать о своем признании. — Глокта с трудом поднялся на ноги, расправляя ноющую ногу. — Вместе с тем мне кажется, что самые обычные побои также пойдут тебе на пользу, поэтому я оставлю тебя на полчасика в компании практика Инея.
От неожиданности рот Реуса округлился. Альбинос поднял стул и вместе с толстяком неспешно развернул его к стене.