Затем я услышала знакомый голос жеребца:
— …Знаю, возможно, гули и не самые приятные существа в Пустоши, но ведь то же самое можно сказать почти о половине местных пони. Так что, повстречав одинокого гуля, уберите оружие и просто поздоровайтесь. Улыбнитесь ему. Возможно, это единственное, что удерживает их от потери того немногого, что осталось в них от пони.
Я нахмурилась. ДиДжей Пон3 был последним пони, которого мне хотелось бы сейчас услышать.
Я пошла на этот голос и наткнулась на дверь в с надписью «Ретрансляционная Станция САОМТН: посторонним вход воспрещён». За ней обнаружилось с десяток пыльных мониторов и микрофонов. На полу в окружении пустых консервных банок и бутылок Спаркл-Колы лежали, свернувшись калачиком на матрасе, скелеты двух единорогов. Большинство мониторов показывали картины Пустоши. На одном из них я увидела Глори, бредущую к Мегамарту с семьей мусорщика. Протянув копыто, я осторожно коснулась её изображения на экране.
Но среди всех этих картинок нашлась одна, кардинально отличавшаяся от остальных. Было довольно странно увидеть маленькую серую единорожку со светящимся рогом, говорившую в микрофон. Но что действительно поразило меня, так это тот факт, что движения её губ полностью соответствовали голосу жеребца, звучавшему из колонок под потолком. Я опёрлась передними копытами на панель управления, чтобы рассмотреть незнакомку поближе и проследить за её губами.
— ДиДжей Пон3 — кобыла? — произнесла я, не веря своим глазам.
Пони на экране резко замолчала и растерянно огляделась по сторонам, а затем уставились прямо в монитор.
— Ух ты! Похоже, у нас тут возникли небольшие технические неполадки, мои маленькие пони. Я мог бы отправить своего помощника за одним надёжным ремонтником, но тогда ведь починки придётся ждать до скончания веков! Наслаждайтесь пока музыкой Сапфир Шорс!
Она подбежала к камере и начала щелкать переключателями. Потом подмигнула мне и улыбнулась.
— Не лучшее время, чтобы пробиваться в радио эфир, — произнесла пони знакомым грубым голосом. Затем замерла на мгновение и досадливо поморщилась. Её рог засветился на мгновение, и она продолжила уже мягким, кобыльим голосом: — Извини.
— ДиДжей Пон3 — кобыла? — тупо повторила я.
— Ага. К счастью, ты нажала на кнопку «студийное вещание», а не «широкое вещание». В противном случае, мне пришлось бы давать немало объяснений, — сказала она, сконфуженно улыбнувшись. — Меня зовут Хомэйдж.
Внезапно она сделала большие глаза, указав на меня копытом.
— Это ведь ты, да? САОМТН № 14! Ну, конечно же, это ты! Охранница!
Я кивнула и уселась перед мониторами, хмуро глядя на неё.
— Ну… полагаю, что да…
— Должна сказать, даже не надеялась когда-нибудь встретиться с тобой. Путь от Мэйнхеттена до Хуффингтона неблизкий. Вы по другую сторону Понивилля и Кантерлота, — сказала она, зачёсывая за ухо свою синюю чёлку. — Признаюсь, то, что ты делаешь, не может не впечатлять. Настоящая Героиня Хуфа.
— Прекрати… — пробормотала я, чувствуя, как меня начинает трясти.
— Что не так?
— Пожалуйста… прекрати нести весь этот вздор про героическую Охранницу. Я совсем не героиня.
Она улыбнулась.
— Вот уж не знала, что ты такая же скромница. Мне доводилось слышать рассказы десятков разных пони о том, как ты очищаешь Хуф. Твои дела говорят сами за себя, и это делает тебя в моих глазах самой настоящей геро…
— Ни хрена я не героиня! — резко оборвала я её, закрывая голову копытами и чувствуя, как меня начинает бить дрожь. Хомэйдж в шоке уставилась на меня широко раскрытыми глазами. — Герои спасают пони. Именно этим и должна заниматься Охранница. Спасать пони! — Я всхлипнула, глядя на неё. — Герои не убивают пони сотнями! Они не слоняются потерянные, моля кого-нибудь вынести им мозги! Я не героиня, Хомэйдж! Поверь, я одна из худших пони, что когда-либо носила эта земля!
Шокированное выражение на лице Хомэйдж сменилось грустной улыбкой.
— Не хочешь рассказать мне об этом?
Я не была до конца уверена, что следует раскрывать душу перед незнакомой пони. Но внезапно обнаружила, что уже выкладываю ей всё, как на духу, начав с того момента, когда впервые услышала о нападениях вокруг моего родного Стойла, но всё равно решила вернуться домой. Затем рассказала о том, как обнаружила, что в моё Стойло проникла рейдерская инфекция, и о том, как отчаянно мы сражались, освобождая его от Смотрительницы. Попыталась объяснить, что наказала им выбросить тела наружу, но, тем не менее, не удосужилась проверить, сделали ли они это на самом деле. И, наконец, поведала о том моменте, когда мне стало ясно, что весь запас продовольствия заражён, и все в Стойле смертельно больны.
— А потом… потом… я активировала талисман с ядовитым газом в системе вентиляции, — сказала я сквозь слёзы, не в силах унять бившую меня дрожь и ощущая гнетущую пустоту внутри. — Всего за несколько минут я убила четыреста пони, Хомэйдж. Четыреста! Всех своих знакомых. Жер… жеребят. Самцов, едва почувствовавших вкус свободы. Я убила их всех. И не исключено, что многие пони там ещё не были заражены. Но я убила и их. Убила прежде, чем они начали превращаться в монстров.
Повесив голову, я заревела в голос, не в силах больше сдерживаться.
— Я надеялась, что умру там вместе с ними. Это было бы, по меньшей мере, справедливо. Я — убийца, Хомэйдж! Крики этих пони до сих пор звучат у меня в голове. Я слышу, как они называют меня убийцей. Этот запах и эти ощущения… знаю, мне никогда не забыть их. И больше всего на свете я хочу, чтобы всё это, наконец, прекратилось. Хочу получить наказание, которое заслуживаю.
Я медленно выдохнула и осмелилась поднять глаза.
Хомэйдж сидела, положив подбородок на скрещённые перед собой копыта, и её глаза были мокрыми от слёз.
— Я и забыла, насколько тяжелы дела в Хуффингтоне… — тихо произнесла она. — Но тем не менее, Блекджек, я всё равно считаю, что ты — героиня. Для очень и очень многих.
Она перещёлкнула несколько переключателей на пульте управления, и на одном из мониторов появилось изображение каравана, неспешно ползущего мимо Пони Джо. На другом мониторе высветился Медицинский Центр Флаттершай, к приёмному покою которого отовсюду стекались пони в поисках помощи. Я увидела Скотный Двор, где брамины спокойно бродили в поисках пищи, не опасаясь больше нападений мутировавших драконов. От Впадины Бримстоуна по рельсам в сторону города катился одинокий вагон, гружёный ящиками с драгоценными камнями и другими товарами, и никто не стоял с кнутом над тянущими его пони. Вспыхнув, ожило изображение ещё на одном мониторе, и я увидела поместье Блюблада, возле главного входа которого стояла телега с запряжённой в неё Харпикой, и снующих туда-сюда Метконосцев, таскающих из разрушенного особняка коробки с уцелевшим имуществом. Во Флэнке снова процветала торговля, теперь уже под надёжной защитой. А вот и Риверсайд, в торговых рядах которого караванщики улаживали дела одновременно и с рыбаками, и с Песчаными Псами. Размытый от сильного увеличения «Морской Конёк» курсировал вдоль побережья с едва различимой зелёной кобылой на носу. Последней появилась Капелла, жители которой очищали и выравнивали участок земли под новые строения. Вдалеке я заметила тёмный силуэт Священника, разговаривающего с несколькими паломниками… а затем увидела, как они отправились восвояси… но не к мосту, а обратно в Пустошь. Разглядела я и Секаши, рассказывавшую свои не всегда смешные истории жеребятам-гулям.
«Мы не всегда замечаем совершаемое нами добро».
— Своими делами, Блекджек, ты изменила жизнь очень многих пони. И хотя ты этого не замечаешь, но всякий раз, бросаясь в бой за правое дело, ты делаешь Хуффингтон чуточку лучше. А если есть шанс сделать лучше даже такое гиблое место, как Хуффингтон, то, думаю, надежда есть и у всей Пустоши в целом, — сказала Хомэйдж, смахивая слёзы с глаз.
Я не знала, что ответить.
— Я рада, что чем-то помогла. Правда. Но… как мне теперь жить дальше? Я что, должна выбросить это из головы? Просто забыть, как страшный сон? Хомэйдж, я продолжаю слышать их голоса. Порой мне кажется, что я по-прежнему задыхаюсь от хлора. Как мне жить с этим? — тихо пролепетала я в ответ.