Выбрать главу

— Эй, Маллет, — сказала Рампейдж сквозь мой воротник.

— Рампейдж, — почтительно ответила та, слегка покраснев.

— Ты должна мне крышек, — сказал кисло Бонсоу, пока Рампейдж затаскивала меня на операционный стол.

Мой полосатый друг твердо на него посмотрела и он заворчал пока его рог засветился и он начал пытаться исправить нанесенный мне урон.

— Не волнуйся, ты старый козел. Я заплачу тебе.

Ворчание старого жеребца утихло, хотя он все еще не выглядел счастливым. Рампейдж закинула Минталку в рот, задумчиво пожевала и затем спросила: — Так… что произошло?.

— Короче говоря, пошла, чтобы убить себя, сбегала к кое — кому, кто привел меня в чувства и вернулась сюда, — сказала я с усмешкой.

— И мы не смогли бы привести тебя в чувства? У Глори была истерика, когда мы ей рассказали.

Я закрыла глаза и стиснула зубы. Она вздохнула.

— Ты идиотка, Блекджек. Никогда больше так не поступай со своими друзьями. Хорошо?

— Ладно. Больше не буду. Я думаю, что уже решила эту проблему, — Она улыбнулась, глядя с облегчением. Я осмотрелась вокруг, — А где Глори и остальные?

— Глори с Лакуной на крыше. Скотч и П-21 в офисе. Я чертовски уверена, что пони которые присматривают за ними не глупые. — она посмотрела через несколько проходов, где Психошай зависла над небольшой толпой, которая казалась взволнованной встречей с психованным пегасом.

— Психошай хотела, чтобы их взяли в заложники. Так, чтобы убить побольше пони, но я сказала ей, что ты будешь рада пойти с нами на Арену для встречи с Большим Папочкой Потрошителем.

Моё сердцебиение стабилизировалось, несмотря на то, что боль в груди росла. Кажется, Гидра была плохой идеей. Восстановление ребра не помогало, когда остальная часть меня, будто, разваливалась на куски. Рампейдж изогнула бровь:

— Ты в порядке, чтобы идти с нами? Потому что, я правда не хочу звать сюда Кафф.

Моё сердцебиение выровнялось, однако боль в грудной клетке нарастала. Принять Гидру было плохой идей. Вправленные ребра не помогали, когда остальная часть меня чувствовала, что разваливается. Рампейдж выгнула бровь, — Ты ведь рада пойти с нами? Потому что, я действительно не хочу звать сюда Каффс.

Честно говоря, это было так далеко от левого поля, я не знаю, как именно я при этом чувствую. «Хоть какое-то объяснение мне поможет. Что происходит?»

Рампейдж вздохнула.

— Ты помнишь, когда ты убила Горгона? Ну, он был одним из нас. Горгон — Каменный взгляд. Не так уж и популярен. Один из пони Сангвина. Он ушёл три месяца назад, чтобы помочь с производством во Впадине Бримстоуна. Тогда, две недели назад, мы узнаем от Диджея Пон3 о том, что шахта была освобождена. Несколько вопросов и мы узнали, кто зачистил шахту и убил Горгона самостоятельно. Так что Большой Папа послал меня, чтобы найти тебя.

— Почему я? Я не заинтересована в присоединении к Потрошителям.

— Да. Я так и предполагала, но ты должна понять, что будет Шанс выжить, находясь в самой большой и самый худшей банде в Хуфе. Если есть пони достаточно сильные, чтобы убить наших пони, мы хотим их в свои ряды. Если они не присоединятся, то мы плохо с ними обойдёмся. Мы просто не можем позволить мощным пони уйти, чтобы они начали с нами соперничать.

Полосатая пони потерла нос.

— Я довольно быстро разобралась, однако, что ты, вероятнее всего, не станешь большим соперником. Если бы ты осталась во Флэнке, на время… Но из этого ничего не вышло.

Я застонала и закрыла глаза.

— Я все еще не понимаю. Вы здесь не для того, чтобы убить меня, так что…

Рампейдж снова вздохнула, на этот раз с досадой.

— Боже, это все связано с историей и я плохой учитель истории. Ты можешь попросить Большого Папочку объяснить это.

— Ну же, дай мне, хотя бы, сокращенную версию? — попросила я вздрогнув, чувствуя, как что — то извивается внутри меня. Ох, я очень надеялась, что это так и должно быть.

Рампейдж закатила глаза.

— Раньше, была группа из шести пони, которые пытались очистить Хуффингтон. Они прошли город от одного конца до другого, и веришь ты или нет, тогда Хуффингтон был еще хуже.

Большой Папочка был одним из них: самым большим, жестоким, подлым пони, некогда бродившим по Пустоши… по крайней мере, если слушать его версию.

Я вздрогнула, когда почувствовала… что-то… внутри меня двигалось в ответ на магию Бонсоу.

— Готово — сказал он, подтолкнув меня со стола. — Следующий!

Я соскользнула со стола, чувствую себя… «лучше» — не совсем точное слово. «Нетронутой». Мои внутренности ощущались как чаша гигантских пиявок. Я не хочу себе представлять, как это выглядит. Может быть, они были как гнилые петли кишки с… тьфу, глупый мозг.

— Что с ними случилось?

— Они расстались. Не знаю, почему, — сказала Рампейдж, давая мне многозначительный взгляд. Наверное, потому что один из них побежал сделать что-то глупое, вроде самоубийства.

— После этого, Шикарность короновал себя Королем Шикарность из Хуффингтона, Кранчи Керрот ушла в Мэйнхеттен и вернулась с кучей Стальных Реинжеров, Хранитель пошел своим путем устанавливая торговые маршруты по всему городу, и Профессор создал Яйцеголовых в университете.

Она потерла подбородок.

— Была еще шестая, но я не знаю, что с ней произошло.

Шесть друзей? Почему это заставляет мою гриву зудеть? Право слово: это все не имеет значения. Я остановилась задолго до этого. Если Потрошители или еще кто собирались устроить мне засаду… я сделаю то, что должна сделать.

— Еще раз, где Глори? — спросила я стоя… ну, пошатываясь на моих копытах. Богини, я устала. Это была адская ночка. Рампейдж подошла к металлической лестнице, которая вела на крышу и кивнула на нее.

— Совет: она все еще любит тебя, — тихо сказала Рампейдж, а потом добавила:

— Ох, и предупреждение: если Психошай или еще кто-нибудь узнает, что я давала любовные советы, мне придется надрать много задниц. В том числе твою.

— Спасибо, — я остановилась, борясь с желанием зевнуть, и посмотрела на неё, — Ты не злишься на меня?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Я знаю, что такое чувствовать жизнь — невыносимой. Я просто рада, что ты нашла способ пережить это, — она похлопала меня по плечу. — Но если ты когда-нибудь сотворишь такое с друзьями снова, я буду считать, что это твой новый способ самоубийства. — Она одарила меня улыбкой и подмигнула. — Но имей в виду, что в следующий раз ты должна оставить записку.

— Хорошо, — сказала я, склонившись, прежде чем двинуться вверх по лестнице. Забавно, но после поездки на драконе и пегасе, падения на пол Мегамарта… было уже достаточно, чтобы заставить мои внутренности извиваться. Нет, должна же я привыкнуть к этому, рано или поздно? Я выбралась через люк на крыше к дождю. Часть металлических контейнеров были превращены в прибежище для продавцов, которые работали внизу.

Лакуна и Глори с двумя Потрошителями. Я не могу сказать, что они были лучшими охранниками, так как кобылки были заняты копытрестлингом, но, по крайней мере, ни Глори, ни Лакуне, казалось, эти двое не угрожали. Глори лежала свернувшись калачиком, так сильно, как в тот раз когда она попала в ловушку в печке. Я ощущала себя дерьмово. Я не заслуживала её, и она не заслуживала этого.

Я прошла мимо двух охранников, которые едва обратили на меня внимание, и подошла к маленькой серой пегаске. Темно-фиолетовые глаза Лакуны следили за мной сквозь дождь, ее магия отклоняла его капли от них обеих.

— Ты разбила её сердце, Блекджек, — всё что она прошептала мне в голову, пока я садилась рядом с Глори. Я протянула ногу и мягко провела копытом вдоль её великолепной, аметистовой гривы и вниз по изящным изгибам ее крыльев.

— Да, — тихо пробормотала я. — Потому что я идиотка.

Оглядываясь назад, я не могла поверить, что я почти сделала. С собой, моими друзьями… с ней.

Она пошевелилась и открыла один налитый кровью, опухший лавандовый глаз. — Блекджек? — прошептала она, глядя на меня. Страх и надежда смешались в одну ужасную гримасу на ее лице.