Это был более буквальный пример «торговля спасет пустошь» чем я ожидала, но такой вариант приветствовался не меньше.
— Что ж, я должна поблагодарить ее, а затем, — ответила я — Я обязана тебе, Ровер. Я надеюсь, что когда-нибудь я найду способ вернуть твой дом. — Все это заняло бы поиск шести пони, которые смогли бы быть друзьями. Насколько трудным это может быть? Он издал тихий вздох, когда отпустил меня.
Когда я вышла, то услышала Ровера, бормотавшего про себя:
— Точно также как Голден пони.
* * *
Вход Ровера на производственную линию был около путей, где Метконосцы нашли меня. Так как мне не улыбалась мысль о получении выстрелов при проползании через руины Риверсайда, мы обговорили альтернативный маршрут под городом. Таким образом мы надеялись избежать внезапного и короткого неприцельного огня банды Халфхэрт.
Вода капала, текла и плескалась через бесчисленные трещины в стенах и потолке туннеля канала. Ржавые вагоны осели на их разлагающихся рельсах, с костями бесчисленных пони внутри. В более чем нескольких местах, почерневшие и мокрые скелеты на половину свесились через деформированные оконные рамы, ужасные свидетельства последних минут пассажиров. Скотч Тейп держалась рядом со мной, избегая останки. Множество их лежало по бокам туннеля, и когда кости ломались под копытом, кобыла нервно подпрыгивала. Я была больше обеспокоена постоянным, тихим потрескиванием моего ПипБака.
— Что со всеми ними случилось? — спросила Скотч Тейп, глядя на кости, застывшие в позах, создававших видимость, что они все еще пытались вскрыть двери вагона.
— Когда жар-бомбы взорвались, одна из них, должно быть, повредила туннель. Он сыграл роль трубы, увлекая огонь и сжигая все на своем пути. После этого, я думаю, пони попытались укрыться здесь… и радиация прикончила их, — торжественно сказала Глори. — ХМА сохраняла останки от гниения в дальнейшем.
— Я сегодня упоминал, как я люблю это место? — сказал П-21, переползая через кусок обвалившегося потолка.
— Могло быть хуже, — сказала Рампейдж с усмешкой.
— Я знаю, что могло быть и хуже. Я ожидаю, что станет хуже, — П-21 сказал, смотря вперед на полосатую пони. — На самом деле, прямо сейчас все так хорошо, что я начинаю чувствовать себя параноиком.
Просочившаяся вода плескалась вокруг наших копыт, пока мы двигались вдоль ржавых путей.
Прямо скажу, я также потихоньку становилась параноиком. Мы двигались вдоль путей почти полчаса, и не было никакого способа не шуметь для полдюжины пони. Мы должны были притянуть всевозможные неприятности, но на моем Л.У.М.-е все еще было чисто.
Мы дошли до конца ветки Луны на станции Музей и направились вверх по грязной бетонной лестнице. Шел холодный и сильный дождь, чьи гигантские капли врезались в нас с почти болезненными последствиями. Стоя у входа в метро через дорогу от музея, я посмотрела на своих друзей. Всем было холодно и мокро.
— Давайте переждем дождь с часок. Дверь разгрузочной площадки открыта.
В последний раз, когда я была здесь, я была слишком пьяна, чтобы помнить, каким именно разгромленным мы оставили здание. После двух сражений, моего и всё-равно когда случившегося два века назад, музей определенно выглядел чуточку пострадавшим. Какой-то пони прошёлся и встряхнул это место ради чего-угодно ценного. Может быть, это были выжившие из пони, которые напали на меня. Пожалуй, это была достаточная плата за то, что я сделала для них.
Лампы были еще более дёргаными, чем я помнила. Они мерцали и вспыхивали время от времени, а динамики невнятно произносили бессвязные слова и фразы, как толпа пьяных призраков. Тела остались и были скорее осушенными, чем гниющими. «ХМА.» Я предполагала, что со временем они становятся настолько сухими, что распадаются, а не сгнивают, оставляя только кости и сухожилия после себя.
— Ну, по крайней мере, тут нет дождя, — сказала Глории, пытаясь ярко улыбнуться.
— Да. И девять и один по мурашкометру, — добавила Скотч Тейп. Вдруг она вскочила и вытащила ключ, вцепившись в него пастью, указывая копытом на дверь к стендам с минералами. — Кфасые этки! Кфасые этки!
Я посмотрела, увидела красные метки и услышала шорохи и перещёлкивания.
— Просто радтараканы. Успокойся. — Затем раздался долгий, низкий раскат грома, и по моей гриве проползли мурашки, когда свет погас, а затем медленно замерцал, снова оживая. Здание, казалось, не знало, который эмбиент играть, и так две мелодии смазались вместе. — Всем находиться рядом. На всякий случай.
Какой-то пони скрылся не только с оставшимися когтями со скелета дракона, но так же и с клыками!
— Ну, это не справедливо, — пробормотала я.
— Именно. Только у Блекджек есть право на холодное и смертоносное оружие в Пустоши. Селестия запретила другим пони использовать их для собственного выживания, — саркастически заметил П-21, пока я шерстила кости на предмет нахождения ровного размером с мизинец когтя.
— В самом деле? Как она заполучила это право? — вежливо спросила Глори, смотря на кости. Она поймала наши потрясенные взгляды, и ее уши сложились немного назад. — Я имею в виду, они очень подходят ей.
Я улыбнулась, а затем моргнула.
— Ну… в конце концов, после всего может же здесь для меня быть холодное и смертоносное оружие! — сказала я, обвернув свой хвост вокруг шеи П-21 и дергая его за мной. — Сюда, Сарказм Сарказмович!
Я отпустила его и побежала к витрине с мечом, которую была вынуждена покинуть раньше.
— Таким образом, мастер взломщик… готов к вызову? Думаешь, сможешь открыть это? — спросила я, стуча по витрине. Лезвие по-прежнему лежало на своем жатом синем бархате. Он удивленно посмотрел на оружие, потом прищурился, глядя на компактный замок.
— Давай выясним. — Он достал отвертку и заколки.
Я повернулась к остальным.
— А пока, давайте посмотрим, есть ли здесь что-нибудь, что было пропущено. Лакуна, можешь прикрыть его спину? — Фиолетовая аликорнша элегантно кивнула головой, но посмотрела на меч со странным выражением беспокойства. Хорошо, а лучше всего пусть вскрытием займется профессионал. — Хорошо. Скотч Тейп, со мной, — сказала я, посмотрев на кобылу с небольшой улыбкой. Она оглянулась, немного любопытно и слегка настороженно. Я обратилась к Глори и Рампейдж. — Можете вдвоём поглядеть наверху?
— Конечно, — кивнула серая пегаска.
Разделение в жутком здании, возможно, было готовым рецептом несчастья, но это сэкономило бы время. Пока Рампейдж и Глори направились наверх, я пошла к выставке «Горные породы Эквестрии». Бдительность плыл впереди меня, двенадцатимиллиметровый пистолет выискивал все, что выглядело отдаленно угрожающим. Длинные чистые витрины растянулись ровными рядами туда и сюда по длинной комнате. Вид плаката Твайлайт Спаркл, носящей каску шахтера, и держащей булыжник в копыте над заголовком, гласившим «Горные породы это круто!» показался мне невероятно… тупым. Ладно, она создала Сады Эквестрии, но не было никаких сомнений, что она была яйцеголовой во всех отношениях.
Большинство витрин были не тронуты. Образцы минералов внутри были просто камнями, а единственная вещь, которой в Пустоши было полно, это камни. Единственный тронутый стенд был большим стендом из «магических камней», которые блестели в своём бронированном корпусе. Я могла сказать, что он был бронированным, потому что выглядел так, будто какой-то пони пытался воспользоваться динамитом, чтобы взрывом открыть его, и до сих пор корпус был совсем нетронутым. Я не смогла даже учуять гарь.
— Так… как у тебя дела? — спросила я наобум, используя магическую пулю, чтобы превратить бегающего радтаракана в слизь. Кобыла подпрыгнула, и я не была уверена, было ли это от выстрела или от вопроса.
Она выплюнула ее девятимиллиметровый автоматический пистолет в карман на ноге, служивший кобурой.
— Я в порядке, — сказала она, тяжело оглядываясь вокруг. — Просто… мне не нравится это место.