— Именно, и наши труды, наконец, окупились. Мы починили орудия три месяца назад. Конечно, Старейшина отказала многим нашим запросам выстрелить. Хотя с другой стороны, у нас некоторая недостача боеприпасов.
— Нет патронов? — удивилась я.
— Нет снарядов, — поправил он, я подумала, что оранжевый аколит сдружился бы с Текстбук.
— «Селестия» была пришвартована сюда для крупного ремонта, когда бомбы упали, поэтому все снаряды были вывезены. К несчастью, тот бункер погребен под тоннами мусора, очистить который не представляется возможным. Поэтому, у нас большие запасы пороха, но нет снарядов. До недавнего времени. — Он указал на кран, что-о достающий из воды. Мокрую сеть с пони в силовой броне, висящей на ней. — К счастью, боезапас Луны нетронут. Замечательное творение.
Я заметила, что броня была увешана многочисленными кислородными баллонами.
— Умно.
— Технологией нужно пользоваться, а не складировать её. Старейшина скоро поймет это, — уверенно произнес он.
— Исключая то, что использование в целях войны уничтожит её, — отозвалась я, заслужив угрюмый взгляд от главного аколита. — Просто предположила.
— И Старейшина согласна с тобой в этом. Но когда нас атакуют, мы обязаны ответить. Кодекс велит так, — ответил он, и мы вышли на мокрый пирс. Дождь все еще лил, к тому же быстро темнело.
— В этом есть смысл, — отозвалась я. — Но я сомневаюсь, что все те, нашпигованные свинцом, мусорщики охотились за силовой броней.
Он нахмурился, но промолчал, мы продолжали наш путь по докам. Затем я с удивлением обнаружила еще два корабля. Один был гораздо менее величественный: красно-рыжее судно вполовину меньше «Селестии». Оно несло флаг с эмблемой Рейнджеров, но с тремя яблоками вместо шестерней. Между ним и «Селестией» ютился… «Морской конёк».
— Что Траш здесь делает? — удивленно воскликнула я.
Страйк сухо усмехнулся.
— О, так ты знаешь эту пиратку? Неудивительно. Она виновна в контрабанде технологии и множестве подобных нарушений. — Он указал на дальнее судно. — Когда… эмм… «Эплджек» следовал из Мэйнхеттена, они обнаружили «Морского конька», перехватили его и эскортировали сюда. Как только мы закончим с другими делами, вырежем двигатель. Остальное — хлам.
— А что будет с капитаном и командой?
Первоначальный план стремительно несся к: «Блекджек делает нечто очень глупое и жестокое».
— Они под стражей. Следовало бы предоставить их на милость пучины, но Троттингемские Рейнджеры славятся своим мягкосердечием. Полагаю, что Старейшина отпустит команду и пристрелит капитана.
— Постарайся не говорить так разочарованно, — пробормотал П-21. — Таким ответом ты только что спас это место от полного уничтожения. Блекджек становится машиной разрушения, если вредят её друзьям.
— Глупой, П-21. Я становлюсь глупой, если вредят моим друзьям, — поправила я и получила беспокойный взгляд от старшего аколита.
Ему явно было некомфортно, когда мы шли по трапу к «Селестии». Я была удивлена количеством Рейнджеров без силовой брони. Я думала, что без силовой брони пони не может быть Рейнджером, но большинство из них вообще не носили броню. Они перемещали ящики и контейнеры с припасами на борт корабля. Это имело смысл; если Потрошители заполонят базу, они будут как на ладони.
Мы прошли мимо третьего орудия. Вблизи легко можно было заметить полоски ржавчины; независимо от силы магической защиты, соленая вода рано или поздно добиралась до стали. Даже я это знала. Выглядело так, что только средняя пушка могла двигаться, поднимаясь мучительно медленно, с поворотом всего орудия. Пони со швабрами во рту тщательно смазывали края, пока единороги магией засовывали смазанные орудия в щели. Похоже, что боевые корабли работали на смазке.
— Вниз, — указал он, когда мы пересекли посадочную площадку для пегасов на корме, и повел нас по узкой лестнице. Интересно, как Рейнджеры в силовой броне умудрялись умещаться в такой тесноте! После этого, мы спустились по еще одной лестнице… и еще одной… и я не упоминала, насколько я ненавижу лестницы? Мои поддерживаемые скобами ноги разъехались и я покатилась по ступенькам.
— Ты точно Охранница? — спросил Напалм Страйк.
— Спроси меня, когда я не буду разгуливать на поломанных ногах, и я покажу тебе Охранницу… — пробормотала я и поднялась, снова радуясь тому, что не могу сломать ноги. Конечно, я по-прежнему чувствовала как-будто меня лупили дубинкой, но, по крайней мере, без переломов.
Мы вошли в длинное помещение, провонявшее солью и мертвечиной, и проследовали вдоль больших пластиковых бочек установленных в ряд на конвейере. Рейнджеры толкали бочки с дорожки в сторону подъемника, который, как я думала, поднимал их к орудиям. Одна из бочек была опрокинута, рассыпав темный порошок, который аккуратно собирали два единорога.
Если одна бочка вмещала столько пороха… Здесь были сотни бочек; жаль, что мои магические пули не смогут создать искру. Мне нужно нечто зажигательное для этого, возможно граната или огнемет.
— Планируете вечеринку?
— Учитывая возможность захвата этой базы, будет неразумно оставлять бункер полный пороха наемникам или Поджигателям. Мы загрузили как можно больше, а остальное запечатали, — сухо ответил он. Мы прошли через толстые двери к другой комнате, забитой множеством ракет и ящиков с боеприпасами. Да здесь достаточно боеприпасов, чтобы тысячу раз вынести все живое в Эквестрии!
Зачем, во имя Селестии, любой стране нужно было так много патронов?
Пройдя дальше, мы очутились в гораздо более ветхом помещении. Зная сколько времени, и усилий ушло у них на починку орудий, восстановление всего корабля заняло бы у них столетия. Ржавчина была повсюду, большинство талисманов были уничтожены. Все же, под копытами рычало что-то наподобие двигателя или источника питания, и нам попадались техники, пытающиеся заставить работать другие части корабля.
Наконец, мы достигли пустого склада, еще сильнее проржавевшего и провонявшего рыбой. Клетки, в которых в другом помещении хранились бочки с порохом, были пусты и превращены в тюремные камеры.
— Так… собираешься отправиться к Старейшине прямо сейчас? — спросила я.
Он шмыгнул носом, дав мне понять, что ничего не может обещать.
— Нет. У меня есть и другие обязанности. Но я проинформирую её, что ты ищешь встречи с ней.
— Если ты хочешь знать, где находится моё… прекрасное, полнофункциональное Стойло… ты дашь ей знать обо мне до того, как вы начнете стрелять из пушек, — сказала я и мы вошли в пустые клетки. Команда «Морского конька» разом поднялась, как только нас заперли напротив них.
Аколит еще раз шмыгнул.
— Да, но Старейшина очень занятая кобыла. Еще и война, как ты знаешь. Я удостоверюсь, что она узнает о тебе.
Я вздохнула. Конечно удостовериться. С этими словами он вышел.
— Блекджек? Это ты? Ты цела? — Масленка оглядывалась по сторонам. Ах да. Я была единственной пони видящей в темноте.
— Блекджек? — болезненно хныкала кобылка в темноте. Я огляделась, но остальные клетки были пусты.
— Траш? Где капитан Траш? — спросила я.
— Здесь. В очень плохом положении. Когда она учинила достаточно неприятностей, они заставили её войти в шар памяти, и она до сих пор не очнулась. Прошло уже несколько часов! — проворчал Тарбутс.
Я вспомнила себя в похожей ситуации, заперта в шаре, пока Священник не вытащил меня оттуда. Мне показалось, что я заметила Бисквит позади них. Услышала знакомые всхлипывания где-то в темноте помещения.
— Кто это?
Повисла неприятная пауза, затем Масленка тихо произнесла:
— Морские пони. Они… тоже в плохом положении.
Морские пони? Вот дерьмо!
— Пайсиз? Капри?
Какой идиот бросил их сюда без воды?
— Блекджек… — донесся слабый голос Пайсиз. — Пожалуйста… помоги…
— Так. К плану Б, срочно, — я стянула глазную повязку. — П-21, у тебя есть хоть одна заколка, которую они пропустили?
— Нет. Они тщательно все обыскали. А что, у тебя есть? — удивился он.
— Угу! Они обыскивали меня, но не повязку.
Я сорвала подкладку и аккуратно левитировала заколку. Сияние магии было единственным источником света в помещении. Передав жеребцу заколки, я сняла часть моей «скобы», которая оказалась отверткой.