— Она та кобыла, что порезала меня в музее! — проорал еще один.
А вот это было плохо…
— Пиздец тебе, — зарычал жеребец и ткнул ствол в мою глазную повязку.
Я сглотнула. Нельзя, чтобы это случилось быстро. Как только я умру, они обыщут корабль.
Нужно было их задержать…
Я максимально широко ухмыльнулась.
— Спасибо, что сделаешь мне гребаное одолжение, кретин. Давай. Избавь меня от страданий! — орала я, поворачивая голову.
Их крики смолкли до ужасной тишины, нарушаемой редкими смешками. Ствол убрали от моей головы.
— Нет… не будет тебе одолжений от нас, Охранница.
Последовал сокрушительный удар в лицо.
Веселье началось.
Я пыталась сопротивляться. Мои ноги были бесполезны, но, по крайней мер, я могла размахивать ими, и рот работал вполне нормально. Они схватили мои дергающиеся ноги и перевернули меня лицом к ящику.
— Прекратим её дерганье наверняка! — закричал один, остальные смеялись, прижимая мои ноги. Затем я почувствовала резкий укол.
— Пригвозди её, Нэйлс.
Подождите… чего?
Я не закричала. Ни когда первый гвоздь пронзил мою переднюю ногу, пока молоток снова и снова стучал по шляпке. Ни на второй раз, когда гвоздь вошел чуть выше. Нет, именно на третий раз, когда гвоздь вошел прямо туда, где должен быть локоть, я закричала во весь голос на их потеху. Я перебрала все возможные вариации слова «уёбки», пока они пригвождали мою вторую ногу. Не важно, как я дергалась, они не поддавались. Не поддадутся, если не оторвать их. Настал черед задних ног, и раз… два… три… их также пригвоздили к полу.
Я извивалась и дергалась; ничего не могла поделать. Каждое движение причиняло боль, что заставляло меня еще сильнее дергаться.
— Ну как тебе, тварь? Ты отняла у меня все.
Этот был из Фоллен Арк… Мне становилось легче угадывать их голоса.
Я едва нашла в себе силы ответить:
— Я сохранила тебе жизнь.
— Да. Ну так позволь мне отплатить тем же, — ответил он. Затем мой хвост подняли и я почувствовала язык. Я ничего не могла поделать и начала дрожать. Я знала, что последует дальше. Слишком хорошо знала. Черт, именно этого я и добивалась… а еще боли и унижения.
Лишь бы занять их достаточно долго.
Было не так больно, как от гвоздей. Конечно же, от них было больнее всего. Нет, когда это заталкивалось в меня, я кричала… больше к их восторгу. И пока они продолжали, мой собственный организм предал меня, облегчая насилие. Я ненавидела это, но до тех пор, пока не слышались крики Скотч, я могу это вынести. Просто обязана. Поэтому я позволяла входить в меня как им заблагорассудится. И они ржали, называли меня шлюхой, как если бы слова могли меня ранить.
«Давайте» думала я. «Залезьте еще раз. Кончите снова. Я выдержу».
Я ничего не могла сделать… Но могла держаться.
Еще.
И еще.
И еще.
Но, рано или поздно, насилие надоедает. Затем ближайший жеребец сказал:
— Прикончи её. Пойду поищу еще чего-нибудь полезного…
А вот хер тебе. Я резко укусила то, чем он тыкал меня в глотку, заставив его заорать и отдернутся. Затем я ткнула рог в сторону говорящего….
И выпотрошила его магической пулей.
Веселье кончилось.
— Тварь! Сука! Шлюха!
Довольно неоригинально, но они разъярились и начали топтать меня. Я стреляла снова и снова, пока один из них не схватил меня за шею. Я сопротивлялась.
— Давай! Давай! — вопили они.
Я почувствовала острый металлический край у основания моего рога.
Один удар молотка и я закричала так, как никогда в моей жизни.
Два удара, и я ощутила струйки крови на лице.
С третьим ударом, раздался громкий треск, и я почувствовала щелчок в моей голове, как будто порвалась резинка. Я взвыла как жеребенок. Боль от гвоздей была ничем… абсолютно ничем… по сравнению с этим. Я лишилась самой неотъемлемой части себя. Наконец, я обмякла, мое тело покрывали как минимум три вида жидкости, пока я лежала на ящике.
— Хорош… завали уже эту суку.
Мое лицо, наверное, сплошь было покрыто кровью. Где бы ни была Роза… я сожалела о том, что сделала с ней.
— Давай… я смогу… выдержать еще… — хрипло прошептала я, выплевывая кое-что другое, нежели слюни. Еще немного. Совсем…
…чуть-чуть…
Затем я почувствовала резкую и странно холодную боль, пронзившую мой бок. Казалось, все сочилось из меня. Что, во мне недостаточно дырок?
— Она готова. Теперь обыщем корабль.
— Обыщите это, уебки, — раздался голос П-21. Раздался глухой стук, и меня одолело странное чувство… я вообще не могла двинуться.
— Оглушающая граната, любезно предоставленная Песчаными Псами.
Каждая клеточка моего тела болела и с каждой секундой холодела все сильнее.
— Нет… нет, нет, нет… — шептал он, пока в ужасе глядел на меня, прежде чем закричать: — Вот дерьмо! Лакуна! Лакуна, быстро сюда! Её зарезали!
…чуть-чуть… Мне нужно было продержаться еще совсем немного…
Раздался мягкий хлопок, и рядом появилась аликорн.
— О… Блекджек… — было все, что она сказала и прикоснулась рогом к моему боку. Тепло от лечения вернуло мне боль, что напомнило мне о том, что я еще жива. И позволила мне пожить еще немного…
— Ебаные твари! Звери! Вы посмели… дотронуться до неё! Я отрежу вам все, что вы пихали в неё! Я прибью ваши ебучие ноги к скале и посмотрю, как хорошо вы плаваете, сволочи! — кричал П-21, я слышала глухие удары, повторявшиеся снова и снова. Мои рот медленно задвигался, я пыталась говорить… но это так сложно. Я устала. Все тело болело…
— Шшш… лежи… лежи спокойно… — раздался запинающийся голос Лакуны. — Я… я постараюсь найти твой рог. Возможно смогу его приставить на место…
— Не… — тихо прохрипела я. Я почувствовала её ухо у моих губ.
— Не? Не беспокойся. Живыми мы их не отпустим. — пообещала Лакуна.
— Нет. — кашлянула я. — Не… убивайте… их…
Лакуна не сдвинулась, пока П-21 продолжал кричать и топтать нападавших.
— Я не понимаю…
— Отпустите… их… — прошептала я.
Лакуна так поразилась, что, не сдержавшись, вскрикнула.
— Отпустить?!..
П-21 прекратил топтать.
— Чего?!
Я сосредоточилась на дыхании; единственное, что я могла. Мои насильники просто стонали.
— Убийство их… ничего… не… изменит.
— Блекджек… посмотри на себя! Посмотри, что они с тобой сделали!
— Я знаю… но я прощаю их… — тихо прохрипела я. — Я… тоже навредила им… теперь… я понимаю…
— Они не заслуживают твоего прощения! — взорвался П-21. — Они — насилующее и убивающее мясо! Конченные мрази! Отребье! Их всех нужно вычистить! Их нужно убивать так медленно, как они… поступили с тобой! Как ты можешь щадить их?! Они убили Тарбутса! Почти убили Масленку. Они собирались убить тебя. И Скотч… — он замолчал. — Где она? — резко спросил он.
Я кашлянула.
— В безопасности… внизу. Не дай… ей увидеть… еще ребенок… несмотря… что… она говорит… — тяжело дыша, проговорила я. — П-21… я… умираю. Пожалуйста. Отпусти… их… ради меня…
— Почему… — прохрипел один из нападавших. — Он прав. Мы — мразь… и… я не хочу умирать… но… почему?
— Желтый… пони… как-то сказал… постарайся… сделать… лучше. И я… не хочу… чтобы… мои друзья… убивали. — Я на секунду задержала дыхание. — Если вы… умрете… то не сможете… поступить… лучше…
— Ты сумасшедшая… — пробормотал один из насильников. — Откуда ты знаешь, что мы не вернемся к этому снова?
— Я и не знаю — призналась я. Я слышала, как П-21 скрипит зубами от злости.
— Просто… постарайтесь… поступать… лучше… — попросила я. Невозможно было вернуть им то, что я отняла у них… но я могла дать им две вещи… второй шанс и моё прощение. Все равно в скором времени я умру.
Я услышала, как Лакуна тащит их.
— Я… удалю их, как ты и желаешь.
Я спасла еще четверых. Возможно, они и были законченными мразями и подонками. Возможно, лучше было бы их прикончить, потому что они, скорее всего, снова станут насиловать и убивать. Так что я, наверное, совершила ужасную ошибку.
Но у них, по крайней мере, будет шанс исправиться…
Далее возникла проблема, чтобы оторвать мои ноги от пола. Выкинув нападавших, Лакуна попыталась вытащить гвозди, но они были вколочены слишком глубоко, и чувство, когда их вытаскивают, почти остановило мое сердце. Масленка была ранена, но вскоре поправится. К сожалению, от смерти поправится нельзя. Поэтому оставался только один способ.