Эм… да. Да, но я не думала, что это происходит потому, что её слова доносились прямо в мой мозг минуя уши! Но в любом случае хорошо, что я это узнала. Итак, она может говорить со мной через мою голову. Это заставило меня задуматься, что же ещё такого она умеет…
Я пробралась через толпу немного дальше, пока не столкнулась с Хаприкой. Старый гуль взволнованно посмотрела на меня.
— Ой, Блекджек? Ты нигде не видела Торн? Она зашла со мной внутрь, но теперь исчезла, а дождь всё усиливается. Ох, Хозяин будет так расстроен, если кто-нибудь потеряется, — с беспокойством в голосе сказала она, не обращая внимание на тот факт, что её хозяин и был убийцей матери Торн.
Я вздохнула:
— Хорошо, посмотрим, удастся ли мне её найти, — успокаивающе произнесла я, опасаясь, что мне придётся силой отрывать маленькую кобылку от могилы её матери. «Прошу… прошу, не заставляйте меня делать это.» Я вздохнула, моя грива зудела от всей этой сырости. Хотелось принять ванну. Горячую ванну…
Я вышла наружу, кашляя и отплёвываясь. Мне нужно было несколько дней, чтобы восстановится, и у меня их не было. Даже с залеченными дырами от пуль я могла идти только прихрамывая. Ещё немного, и я буду так же хромать, как и П-21.
Я медленно обвела взглядом город, но на моём Л.У.М.-е ничего не отображалось. Она могла быть в одном из домов, но тогда мне придётся обойти каждый из них. Холодные голубые оттенки ПипБака модели Дельта, похоже, сговорились с дождём, чтобы сделать этот день настолько мрачным, насколько это было возможно. Я посмотрела в сторону могилы Розы и почувствовала облегчение, никого там не увидев. Вздохнув, я снова закашлялась, ощутив огромное желание вернуться внутрь. Если бы Торн была похожей на меня, ей бы захотелось побыть в одиночестве.
А потом маленькая розовая пони в моей голове крепко пнула мой мозг и указала на что-то в сторону дороги.
Тряпичная кукла.
Нет. Нет-нет-нет. Торн не была похожей на меня. У неё всё ещё было к кому идти.
Я подбежала к кукле и увидела лиловую кобылку, бегущую в направлении моста. Забыв о простуде и дрожи во всём теле, не обращая внимания на пронизывающую ноги боль, я побежала, крича сквозь завесу дождя, чтобы она остановилась. Кто-то из Метконосцев рассказал ей об этом мосте, что она снова будет с матерью по ту сторону?
На мосту была ещё одна пони. Пони, которая поймала и держала её, пока я пыталась бежать. Рампейдж, без брони, просто держала Торн в своих копытах, пока та рыдала, уткнувшись ей в плечо. Я остановилась, мои лёгкие горели, а ноги будто готовы были вот-вот сломаться. Её метка, похоже, перестала изменяться, превратившись в изображение плюшевого медвежонка.
— Тихо… тихо… всё хорошо.
— Вампейдж… — всхлипывала Торн, ещё крепче прижимаясь к ней.
— Шшш… тихо… Всё хорошо… — продолжала шептать Рампейдж. Я хотела сказать Торн, чтобы та отошла. Чтобы мы втроём просто вернулись назад. «Лишь бы мне не пришлось застрелить её прямо у тебя на глазах».
Наши взгляды встретились. Я скользнула в З.П.С, нацеливая три магические пули. Мой никчёмный истощённый маленький рог испустил пару искр и погас.
Плюшевый медвежонок исчез.
— Больше не будет боли.
Дождь продолжал лить. Хруст сломанных костей сотряс воздух.
— Всё хорошо, — тихо сказала Рампейдж кровавой массе в её копытах. С её бока мне зловеще улыбался белый конский череп. — Всё хорошо. Больше не будет боли…
Заметка: Следующий уровень.
Новая способность: Ва-банк. Каждый раз, когда вы убиваете противника в З.П.С., заклинание немедленно восстанавливает 20 % ОД.
Глава 4
Милосердие
«Жестокая любовь, детка!»
Дождь шёл не переставая. Холодный. Проливной. Тот тип дождя, под которым невольно начинаешь думать, что кто-то наверху тебя явно недолюбливает. Горло пылало, суставы ломило, а дыхание вырывалось из груди со скрежетом рашпиля по металлу. Я посмотрела вверх, подставляя лицо дождю, слишком уставшая, чтобы просто заплакать. Но всё же сохранившая силы для того, что мне предстояло сделать.
И я начала копать.
* * *
— Больше не будет боли… Не будет никогда… Не будет… — снова и снова шептала Рампейдж мёртвому телу Торн.
Она права. Боли больше не было. Первое потрясение прошло, уступив место чему-то совершенно новому: абсолютной, всепоглощающей ярости, заставившей меня броситься на полосатую пони, напрочь позабыв о своих травмах и даже не задумываясь о том, что не в моих силах убить её. В прошлый раз я была под действием коктейля из боевых стимуляторов. Сейчас мною двигало нечто ещё более сильное: осознание того, что я не смогла уберечь жеребёнка, за которого была в ответе. Рампейдж говорила, что она — монстр. Что ж, если для того, чтобы убить её, нужен другой монстр, то им стану я.
— Убийца! — закричала я, врезаясь в Рампейдж и выбивая тело бедной Торн из её ужасных объятий. Затем я обхватила копытами голову кобылы и начала колотить ею о железные перила моста, слыша, как под ударами трещат кости черепа, и ощущая, как бьётся внутри его содержимое. Но почти сразу почувствовала, как её котелок начал восстанавливаться прямо в моих копытах. Не беда. Я просто буду бить всё сильнее и быстрее, снова, снова и снова до тех пор, пока это не сработает!
Каждая частичка разочарования, все мои неудачи трансформировались внутри меня в исступлённую ярость. Я должна была защищать пони! Я же Охранница, чёрт возьми! Разумеется, первой, к кому Торн обратилась бы за утешением, была Рампейдж! И я ведь знала, чего от той можно ожидать; сама же предупреждала её, что убью, если увижу наедине с жеребёнком. Но никто не догадался сказать Метконосцам, чтобы они держали Торн подальше от Рампейдж. С другой стороны, как бы мы смогли объяснить это малышке, которая только что потеряла мать и наблюдала, как мы опускаем ту в землю? Как я могла быть такой глупой?
«Всего одну! Спаси всего одну, Блекджек. Неужели ты даже на это не способна?»
*ХРЯСЬ!*, *ХРЯСЬ!*, *ХРЯСЬ!*
Наконец Рампейдж всей своей невероятной силой отшвырнула меня, отправив катиться по разбитому асфальту. Выражение её глаз, звук её голоса, поза, в которой она стояла… всё это… изменилось.
— Убийца? Чудовище… неужели ты не понимаешь? Я проявила милосердие, — спокойно произнесла она и бросилась на меня с кривой усмешкой на губах. Её кьютимарка двигалась, извиваясь вокруг обглоданного черепа пони.
Я повернулась и, обхватив перила моста передними ногами, лягнула её задними прямо в лицо, как сделала бы одна оранжевая пони. Для большинства кобыл такой удар закончился бы нокаутом; хруст ломаемых костей обычно знаменует собой конец боя. Но Рампейдж не входила в это большинство.
— Она страдала. Я всего лишь избавила её от этих страданий, — наставительно произнесла она. Словно я была глупым жеребенком.
— Но для этого не нужно было её убивать, Рампейдж! — закричала я в ответ. Она снова бросилась на меня и, обхватив передними копытами за шею, начала душить. Только дождь помог мне выскользнуть из смертельных объятий Потрошителя прежде, чем она оторвала бы мне голову. Упав на землю, я взбрыкнула всеми четыремя копытами, подбрасывая её в воздух. Затем быстро перевернулась на ноги и резко распрямилась, ловя падающую Рампейдж на спину. Мой позвоночник впечатался ей в грудную клетку, вышибая из неё дыхание с радующим слух хрипом. Соскользнув с моей спины, она повалилась на растрескавшийся бетон, хватая ртом воздух. До сих пор я держалась лишь на адреналине, но мне срочно нужно немного Бака и Стампида!
— Я сделала доброе дело! — задыхаясь, произнесла Рампейдж, подставляя лицо потокам дождя, заливающим мост. — Столько боли… столько страданий… Я должна была это сделать. Флаттершай не могла им помочь! Даже Селестия не могла! Только я могла избавить их от боли. — Она посмотрела на меня с презрением. Вокруг черепа на её кьютимарке извивались зебринские руны. — Неужели ты не можешь понять? Они страдали. Даже когда мы избавили их от ночных кошмаров, они всё равно страдали. Так что, я проявила к ним милосердие! Неужели ты не поступила бы также?