— Пошёл в задницу, — пробормотала я, запуская ноги в холодную, мокрую землю.
— Тебе понадобится нечто большее, чем крепкое словцо, чтобы стать лучше, Блекджек. Ты упорно не желаешь довольствоваться тем, что у тебя есть… но нужно понимать, что это лучше, чем ничего.
— А что у меня есть? — прохрипела я тихо, глядя на мешок, сквозь ткань которого просачивалась кровь. Мой голос дрогнул, и я замолчала.
— Блекджек, какая же ты идиотка…
* * *
Бок о бок мы с Секаши вернулись в Капеллу. Зебра улыбалась мне своей привычной непринуждённой улыбкой, но глаза выдавали её внутреннюю тревогу.
— Позволь мне проведать Маджину. Я боюсь… просто хочу проведать её. — Она старалась смотреть мне в глаза, но её взгляд нет-нет да соскальзывал на мой тяжкий груз.
— Останься с ней. В конце концов, должен же хоть у одной из нас быть повод уйти из-под этого дождя, — прохрипела я, дрожа от холода и усталости. Должно быть, то же самое чувствовали Скальпель и Бонсоу. Я попыталась представить себе, каково это — быть матерью, и мысль показалась мне просто ужасающей. Я с трудом могла заботиться о себе собой, и то не без помощи друзей. Но шло ли это хоть в какое-то сравнение с заботой о жеребёнке? Со страхом потерять его?
Я медленно брела мимо почтового отделения, когда оттуда под дождь неслышно шагнул Священник. Водяные капли, падая ему на плечи, разбрызгивались вокруг его фигуры, создавая подобие блестящей ауры. Мы молча посмотрели друг на друга. Я — глазами, полными вины, Священник — с безмолвным осуждением. Он предупреждал меня, а я не справилась. Какие нужны были слова после этого? Священник шагнул мимо меня, на прощанье осторожно коснувшись мешка, и направился к своей церкви.
Дверь в почтовое отделение распахнулась, и оттуда кубарем выкатились на дождливую улицу трое юных пони: Попурри, Адажио и Аллегро. Следом за ними выскочила маленькая Соната. Эта кобылка была в том же возрасте, что и Торн, и они могли бы стать прекрасными друзьями. Аллегро изо всех сил старался вырваться со своим сокровищем: бутылкой РАД Спаркл-Колы. В задние ноги ему вцепился Адажио, а на спину вскарабкалась Попурри. Её рожок пылал, поскольку она изо всех сил пыталась вырвать магией бутылку из его губ прежде, чем он окончательно её опустошит.
— А ну, верни её обратно! Она моя… — верещала она, одновременно мутузя его по голове копытами.
— Ты обещал, что я сделаю глоток, Аллегро! — решительно заявил Адажио, дёргая брата за ноги.
— Отфефис от феня! — прорычал жеребенок с розовой шёрсткой, и Попурри тут же вырвала бутылку содовой из его рта, подняв её высоко над головой.
— Эй! — обиженно воскликнул Аллегро, потянувшись вверх за светящейся бутылкой.
— Теперь она моя! — победоносно объявила Попурри, но тут же была сбита с ног Аллегро, схватившим её в охапку. Потерявшая равновесие кучка жеребят рухнула с громким стуком. Свечение вокруг бутылки исчезло, и она упала прямо в копыта Сонаты. На неё тут же устремились три пары глаз. Маленькая фиолетовая пони улыбнулась и смачно плюнула в бутылку. Дружное «Фу-у-у!!!» разнеслось по всей Пустоши, а кобылка с триумфальной улыбкой поднесла бутылку ко рту, наслаждаясь Спаркл-Колой со вкусом редиски.
— Эй, это же Охранница! — произнесла вдруг Попурри, лёжа вверх тормашками под Адажио, и указывая на меня копытом. Все трое дружно поднялись на ноги, а я неожиданно почувствовала, как всё внутри меня похолодело.
— Ты не видела Торн? Мы искали её повсюду.
— А что в сумке? — с жадностью спросил Аллегро, но осёкся, видимо, прочтя что-то на моём лице.
— Эй? Что случилось? Ты плохо выглядишь.
Что я должна была им ответить? Как я могла объяснить им, что один из моих друзей только что убил свежеиспечённого Метконосца?
— Эй, Соната, ты их сделала? — раздался голос Чарити из дверного проёма. Самая младшая из квартета с победоносным видом отхлебнула из бутылки.
— Она плюнула туда, — проскулил Адажио.
— Как я и советовала. Хорошая девочка, — сказала Чарити и, повернувшись к двери, громко крикнула внутрь помещения: — Соната выиграла! Платите по ставкам! — Но её улыбка исчезла, едва она заметила меня. Жёлтая кобылка пристально посмотрела на мешок на моей спине. — Что ты тут делаешь?
— Она ведёт себя странно, — подозрительно произнесла Попурри.
Чарити посмотрела мне прямо в глаза. Её взгляд полыхнул, словно лучевое оружие, и она тихо произнесла:
— Торн ведь мертва, да?
Четверо пони уставились на неё, а затем дружно перевели на меня обеспокоенные взгляды. Я просто кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
— Она прошла путём паломников, верно? — снова спросила Чарити, не спуская своих золотистых глаз с моей ноши, и я поняла, что она врёт ради этих малышей, но даже сейчас у меня хватило сил лишь на то, чтобы слабо кивнуть.
Странно, но четверо жеребят вовсе не были потрясены этой новостью. Они выглядели всего-лишь опечаленными. Смирившимися. Словно такое уже случалось раньше.
— Я думала, она останется, — тихонько вымолвила Соната, обнимая почти пустую бутылку. Попурри прижала кобылку к себе. — Я была уверена, что она не пойдёт туда.
— Такое случается, Соната. Такова жизнь, — успокоила её Попурри, нежно погладив по голове. Вот так Метконосцы и выживали.
Понурившись под дождём, Адажио посмотрел на своего брата.
— Интересно, откуда она узнала про мост? Возможно, Пандер или Крисп рассказали ей… Если это так, им не поздоровится, — глухо пробормотал синий жеребёнок. Вот так они и выживали.
— Идите внутрь. Нет смысла мокнуть под дождем, — приказала Чарити и шагнула в сторону, освобождая проход. Когда они исчезли за дверью, она снова посмотрела на мешок.
— Ты позаботишься о ней?
Я снова сумела лишь слабо кивнуть, и она опустила взгляд.
— Хорошо. — Желтая кобылка повернулась в сторону почты.
— И ты не хочешь узнать, как это произошло? — прохрипела я, закашлявшись. Я насквозь промокла, ужасно устала и сейчас мне хотелось лишь немного обсохнуть.
Оглянувшись, Чарити посмотрела на меня своими грустными, золотистого оттенка глазами.
— Нет, — только и ответила она, скрывшись за дверью.
Ей не нужны были подробности. Торн умерла, а я заботилась о ней. Этого, казалось, было достаточно. К тому же, уверена, что со временем она сможет вытянуть все подробности из Священника.
В одиночестве я проследовала туда, где лишь примятая трава и грязь были свидетельствами церемонии, что прошла здесь всего час назад. Я посмотрела на деревянное надгробие.
— Роза… — Я осторожно положила Торн на траву. — Я… Прости меня. Я не хотела, чтобы всё закончилось именно так, — сказала я, закрыв глаза и понурив голову. — Держу пари, ты не раз слышал подобное, так ведь, костлявый ублюдок?
— Ты ко мне обращаешься? — раздался голос слева от меня, где сидел Крупье, мрачно пялясь на свежую могилу. Я посмотрела на него с ненавистью. Он вернул мне мой взгляд, и даже имел наглость выглядеть при этом расстроенным. — Да, старая история. Дорога в ад и всё такое…
— Почему я не могу сделать всё правильно? Почему не могу спасти даже одного жеребёнка, только что потерявшего мать? Зачем ты забираешь их всех?
— Я не убивал её, — негромко ответил бледный жеребец, ещё глубже надвигая на лицо свою рваную шляпу.
— Ты знаешь, о чем я… — тихо процедила я, уставившись в грязь под ногами. — Зачем ты всё так усложняешь?
— Не я делаю это, Блекджек. Это всё ты… потому что, чёрт тебя подери, пытаешься заботится обо всех вокруг, — мягко выговорил он с печальной, но добродушной улыбкой. — И теперь ты знаешь, каково это — заботиться.
— Заботиться чертовски больно, как ни крути, — прошептала я и начала копать.
* * *