Взгляд Траш немного смягчился.
— Да. И это причина, по которой я не пристрелю тебя за нарушение первого правила. Кроме того, — добавила она с усмешкой, — должна признаться, что не найдётся другого такого зрелища, как прохождение через Павшие Башни. — Вот с этим я готова была полностью согласиться; меня ещё долго будут преследовать кошмары об этом месте. Я заметила, что Траш и сама покрыта синяками и ожогами от верёвки. — В обычной ситуации, я бы подождала несколько дней, пока не спадёт вода. Сейчас уровень в полтора раза выше, чем необходимо для безопасного прохода, но вы, ребята, уж больно торопитесь.
— Не до такой степени, — возразила я, резко выпрямляясь, и тут же пожалела об этом, со стоном рухнув обратно в копыта Глори. — Где мы? Как долго я была в отключке?
— Мы в Риверсайде, сразу за водопадами. Во время этого спуска пострадали не только вы двое; судно дало течь. Мы сможем его залатать, но это займёт какое-то время, — ответила Траш. — Смотреть здесь особо не на что, но можете просто прогуляться по деревне. Это поселение Искателей, так что здесь должно быть безопасно… относительно.
— «Относительно безопасно». Обожаю это определение. Не стопроцентная безопасность, но где-то поблизости, — съязвила я, осторожно поднимаясь на ноги. — Ладно, давайте сюда мою броню.
— Блекджек! — воскликнула Глори. — Ты едва пришла в сознание после того, как на тебя свалилась лодка, а твой пульс зашкаливает от принятого Бака! Почему бы тебе не остаться здесь и не заняться чем-нибудь радикальным, например, отдыхать?
Я сделала глубокий вдох, успокаивая сердцебиение. «Дыши ровно и медленно. Спокойно».
— Глори, у меня есть три веские причины, чтобы сойти с корабля. Во-первых, необходимо, чтобы соглядатаи Сангвина узнали, что я была здесь, дабы он не отправил свою пони-монстра в Капеллу. Во-вторых, я хочу посмотреть, не нужна ли здесь кому помощь Охранницы. Ну, а третье и самое важное… — Я сделала паузу, посмотрев на неё с серьёзным видом. — Мне очень… очень… нужно в туалет, а делать это, свесив задницу за борт, ужасно не хочется.
Траш покатилась со смеху, Глори же уставилась на меня в шоке, а затем схватила подушку и колошматила меня ею, пока я не сбежала с корабля, прихватив свои пожитки.
* * *
После визита в городскую общественную уборную (траншею, от которой разило так сильно, что это почти заставило меня пересмотреть своё отношение к лодке), я оказалась в Риверсайде. Город на два десятка жителей представлял собой скопление магазинов у реки, выстроившихся в форме подковы. Между концами этой импровизированной подковы растянулся плавучий причал, сделанный из старых пустых бочек, к которому и пришвартовался «Морской Конёк». Дороги, ведущие из деревни на север и на юг, были забаррикадированы, а пространство в центре занимали теплицы, в которых выращивали овощи и зелёную траву. Ассортимент магазинов состоял из копчёной рыбы и мяса радигаторов, а через открытую дверь одной из мясных лавок я увидела, как двое пони разделывают огромную лягушку.
Несмотря на размеры города, меня не покидало ощущение, что видел он и лучшие дни. Окна на верхних этажах многих магазинов были разбиты и наглухо заколочены. Лишь одна из лавок торговала металлическим ломом, компонентами электроники и девятимиллиметровыми патронами. И я не видела ни единого признака того, что в городе обитают семьи; создавалось впечатление, что в любой момент последние жители могут просто исчезнуть отсюда, превратив Риверсайд в ещё один мёртвый город.
— Что же здесь произошло? — пробормотала я, глядя на пони, бродящих, словно призраки, между практически пустых магазинов.
— То же, что происходит повсюду, мисс… — ответила мне старая единорожка, штопающая рыболовную сеть. Мне следовало бы усомниться в здравом уме любого, кто отваживался есть что-либо из этой реки. Я медленно подошла к ней и представилась, поскольку поняла, что она слепа. Её молочно-белые глаза смотрели прямо на меня, в то время, как копыта ловко нащупывали разрывы в сетях, а рог вспыхивал, заделывая их.
— Блекджек.
— Рыбка, — ответила она.
Я насторожилась.
— Что? Откуда вы знаете…
— Это моё имя. Рыбка. Бабуля Рыбка. Приятно познакомится, — сказала единорожка, ласково улыбнувшись.
— О. — Я уселась напротив неё. — Что вы имели в виду, когда сказали: «то же, что происходит повсюду»?
— Риверсайд когда-то был милой деревушкой. Мы находились в самом центре руин на западном берегу Хуффа. Такое местоположение давало нам массу преимуществ. Еда. Безопасность. Но, в конце концов, эти развалины были вычищены подчистую. В округе стало появляться всё больше рейдеров, бандитов и Потрошителей. Население начало сокращаться, и некому стало добывать пропитание. Поэтому деревня тихо угасает. Смерть постепенно берёт тех, кто ещё остаётся здесь, а лодок по реке проходит всё меньше и меньше.
— Мам, эта леди докучает тебе? — К нам приблизилась розовая кобыла с кьютимаркой в виде пары рыбёшек.
— Нет, всё нормально, Перч, — ответила Рыбка и протянула копыто в сторону кобылы, которая взяла его в свои и положила себе на голову, чтобы старушка смогла её погладить. — Она была достаточно любезна, чтобы поинтересоваться нашим городком.
— Во всём виноваты эти проклятые псы, чёрт бы их побрал, — ответила Перч, топнув ногой.
— Псы? — Я вопросительно уставилась на неё.
— Песчаные Псы, — ответила за дочь пожилая единорожка. — Они живут под западными развалинами.
Перч же выразилась куда более откровенно, снова со злостью топнув копытом.
— Они — наша главная угроза. Псы копаются в этих руинах, но не торгуют найденным. Я знаю, что в их норах полным-полно ценного добра. А кибернетические импланты Песчаных Псов делают их слишком сильными соперниками для большинства рейдеров и бандитов, с которыми из-за этого приходится иметь дело нам.
— Довольно, Перч. Времена достаточно тяжёлые и без того, чтобы осложнять жизнь тем, кто этого не заслуживает, — жёстко оборвала её мать.
Но розовая пони уже не слушала.
— Хочешь помочь? — обратилась она ко мне. — Спускайся на станцию метро Риверсайд, ту, что на линии Сансет, перебей этих тварей всех до единой и открой нам туннели для раскопок. Вот тогда наша деревня вновь расцветёт, не сомневайся, — отрезала она и, подняв одну из сетей, с мрачным видом направилась к реке.
Слепая пони лишь вздохнула, и её копыта вновь заскользили по сетям.
— Пожалуйста, не злись на неё. Она просто отчаянно хочет спасти тот единственный дом, который ей знаком, — тихо произнесла она. — Уверена, ты хочешь того же самого.
— Да ну? — Я скривила рот в нервной усмешке. — Не обижайтесь, но вы понятия не имеете, откуда я родом. Уж поверьте, никто в здравом уме не захочет спасать это место.
— Да? Так, значит, твой дом не там, куда вы направляетесь? Тогда, возможно, он там, откуда вы идёте. Кто знает? — сказала Рыбка, аккуратно штопая сеть. — Полагаю, тебя ждёт длинный путь, прежде чем ты обретешь, наконец, свою обитель.
Я пристально посмотрела на неё, чувствуя, как начинает зудеть грива.
— Что вам известно?
Этот настороженный вопрос вызвал у неё улыбку.
— Да что я могу знать? Милочка, я всего лишь старуха, что штопает прорехи в сетях, — ответила пожилая единорожка с беззубой улыбкой. — Но я чувствую, что ты — особенная. В тебе пересекаются прошлое и будущее. Ты — посланник, предвестник и судья. На одном копыте жизнь, на другом — смерть. Что ты выберешь в итоге? Даже звёзды не смогут дать ответ…
«Так, вот сейчас мой персональный жуткометр просто зашкалило!»
К нам приблизились П-21 и Глори, которых, вероятно, привлёк мой слегка ошарашенный вид.
— Блекджек? Не познакомишь нас? — вежливо поинтересовалась пегаска.
— Бабуля Рыбка, — ответила старушка с добродушной улыбкой и протянула копыто в сторону Глори. Та взяла его в своё и слегка потрясла, приветствуя. — М-м-м… пегас. Как интересно.
«Она это по копыту определила?!»