Хотя, кое-что не давало мне покоя — дверь, возле которой застыл бледный жеребец. Это была обычная металлическая дверь, расположившаяся между посудной лавкой и магазином радиотоваров. Табличка на ней была крохотных размеров и, похоже, выцвела ещё до наступления апокалипсиса. Мельком взглянув на Крупье, я подошла, чтобы рассмотреть её поближе. На табличке обнаружились семь знакомых символов: луна, скопление звёзд, три яблока, три воздушных шарика, три бриллианта, три бабочки и облако, пронзённое молнией. Луна, заключённая в круг, находилась в центре. Остальные шесть символов располагались вокруг неё, соединённые двумя серыми линиями, которые пронзали их, словно связывая воедино.
Внизу маленькими буквами было написано: «Департамент межминистерских дел, Риверсайдское отделение».
«И это офис ДМД? Больше смахивает на подсобку!»
Я подёргала дверь, и недовольно поморщилась, обнаружив, что она заперта. Так… время выяснить, научилась ли я чему-нибудь у П-21. Опустившись на колени, я начала осторожно ковырять в замке шпилькой. Сломав две, я уже было разуверилась, что делаю всё правильно, но в этот момент раздался тихий щелчок. Я подняла взгляд на Крупье, но он лишь пожал плечами.
За дверью начиналась лестница, ведущая вниз и едва различимая в мерцающем аварийном освещении. Я пощёлкала выключателем, но свет так и не зажёгся. Тогда, осторожно ступая, я спустилась в небольшое помещение, тесное даже по меркам пони, выросшей в Стойле. Всё пространство было занято несколькими столами, заваленными кипами бумаг, и неработающими, покрытыми пылью терминалами. На стенах висело несколько скучных плакатов. «ДМД: мы латаем прорехи» и «Чем мы можем помочь сегодня?» Моё внимание привлёк лишь один, на котором было написано «Поступайте правильно». Ни одного изображения кобыл-министров в комнате не нашлось; зато стены украшало множество постеров с Принцессой Луной. И на каждом она была разной: то строгой, то озорной, то проницательной.
Я взяла наугад несколько бумаг со стола. Меморандум МВТ в адрес МинМор насчёт спрайтботов, создающих помехи радиовещанию в Риверсайде. Письмо из МС с просьбой уточнить, какому именно министерству, МТН или МВТ, предназначались магические инсектицидные талисманы, и проводило ли МинМир проверку всех Стойл на предмет их пригодности для пони-инвалидов? Запрос от МинМор о необходимости сделать выбор между Понивиллем и Кантерлотом в качестве места расположения будущего Мемориала Макинтоша. Ходатайство о немедленной инспекции в Центре временного содержания «Жёлтая Река» на предмет неоправданного применения физического воздействия к арестантам. «Помяни чёрта, он и явится!»
Читая всё это, я сделала для себя два вывода. Во-первых, работа ДМД была реально скучной. Очень-очень скучной. По правде говоря, от перелистывания всей этой бессмысленной писанины у меня очень скоро пошли круги перед глазами. Нет, серьёзно, ну кого могло заинтересовать, что некто мистер Хорс был уроженцем Хуффингтона или что МС хранило у себя все зебринские артефакты, которые извлекались из земли в процессе реконструкции, или почему Твайлайт Спаркл пропустила приём в хуффингтонском центре МТН? Кому было до этого дело? Но, определённо, именно в этом и заключалась работа ДМД. И это привело меня ко второму выводу…
ДМД был вездесущ. Он имел отношение ко всему, что происходило в Эквестрии. И даже за её пределами. Примером тому служил меморандум Литл Вингс Импортс по поводу задержки в оформлении разрешений на ввоз зебринских товаров, контрактное соглашение с грифонами о поддержке сил пегасов на время Зимней Уборки, запрос на бизоньи минералы… происходило ли хоть что-нибудь без вмешательства ДМД? Но при этом, всё внимание было сосредоточено на министерствах, а вот о самом ДМД не было известно почти ничего. Никому, похоже, не было дела ни до его полномочий, ни до его методов. Хотя, я всё же нашла одно письмо, в котором он упоминался: «Как этот тип смог устроиться в ДМД?» Эта строчка была обведена, а сверху сделана пометка: «МинМор?»
Не понимаю, как кучка канцелярских крыс могла проворачивать столько дел, оставаясь при этом практически незамеченными. Как они могли осуществлять Проект Химера, оставляя его без внимания МС, и уберегая доктора Жуткопони от ареста агентами МинМор? Или же, как объясняла Эплбот, за этим проектом стояли сами министерства, а ДМД лишь осуществлял поддержку? Тогда, возможно, именно этим объясняется та поспешность, с которой его прикрыли; в ДМД знали слишком много.
Пройдя узкий коридор с двумя туалетами (жёлтые аптечки, висевшие в них, были наполнены лечебными зельями, которые медленно растворяли свою тару), я обнаружила чуть меньший кабинет с кое-чем ещё более интересным: мёртвой пони. В сухом воздухе она мумифицировалась почти так же, как Ванити. Чёрные ошмётки, покрывающие стену позади стола, и девятимиллиметровый пистолет у неё на коленях наводили на мысль о возможном самоубийстве.
Служебный терминал по-прежнему тихо гудел. Я постучала по клавишам, и экран, несколько раз моргнув, ожил.
>АВАРИЙНЫЙ КОД ЭП-1101 АКТИВИРОВАН! ПОЖАЛУЙСТА, ОЖИДАЙТЕ СОЕДИНЕНИЯ С ЭП-1101 ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ПРОТОКОЛОВ ПРАВОПРЕЕМСТВА!
Терминал завис на этом сообщении. Рядом с ним лежала записка, написанная этой вишнёво-красной кобылой: «Луна мертва. Эквестрия мертва. Простите, директор». Я подумала о плакатах в первой комнате. Очевидно, не имея собственного министра, ДМД выбрал своим вдохновителем саму принцессу. Опустив взгляд, я заметила кое-что рядом с рогом мёртвой единорожки — шар памяти. Однако, он был не прозрачным, как прочие, а тёплого золотистого цвета. Там же лежало и запятнанное кровью письмо.
Я знаю, что ты в депрессии, Черри Сода. Знаю, насколько тяжёлые наступили времена. Но на ДМД возложена миссия, которой нужно следовать, и обязанности, от которых нельзя уклониться. Верь в Принцессу. Оказывай Хорсу всю возможную поддержку. Надеюсь, этот шар покажет тебе, что даже я могу ошибаться. Пароль —…
Ну разумеется, окончание письма оказалось заляпано кровью! Разочарованно вскрикнув и топнув копытами, я с хмурым видом подняла письмо.
Затем мне в голову пришла идея. Дойдя до туалета, я открыла кран, прислушиваясь к щелчкам дозиметра, и начала осторожно смачивать пропитанную кровью бумагу, удаляя часть почерневшей субстанции. Даже прищурившись, я с трудом смогла разобрать окончание предложения:
…то, в чём твой приятель отказал тебе.
В этот раз я не стеснялась в выражениях. Подняв шар к глазам, я пристально посмотрела на него.
«Что же это? Анальный секс? Маффины? Бриллианты? Минет? Да чтоб тебя! Ответ? Жеребёнок? Что?!»
Я сделала глубокий вдох.
«Ладно. Думай о жеребцах и кобылах, живущих вне Стойла Девять Девять. Что такого особенного мог дать жеребец кобыле? Семя! Проклятье, Блекджек! Я ведь пытаюсь сосредоточиться. Раньше кобылы и жеребцы были другими. Они не составляли расписание, когда делать это, и уж точно, никто никого к этому не принуждал. У них были отношения. И эти отношения, в конечном счёте, становились как… как у мистера и миссис Капкейк. А для этого они должны были пожениться. Но прежде нужно было сделать предложение…»
<=======ooO Ooo=======>
«Да что же это?! Кто-нибудь, избавьте этого бедолагу от его страданий!»
Жеребец, внутри которого я оказалась, лежал на боку, измученный и обессиленный, и было совершенно очевидно, что долго он не протянет. При каждом вздохе внутри у него что-то клокотало, и всё тело пронзала острая боль. Кроме того, создавалось ощущение, словно ему в бок упирается чей-то тупой рог.
— Вы выглядите лучше, Голденблад, — негромко произнёс с порога знакомый интеллигентный голос. Мой хозяин медленно поднял взгляд на величественно стоящую в дверях принцессу Луну, и его лицо непроизвольно расплылось в улыбке.
— Ваше Высочество. Искренне прошу прощения, что не приветствую вас стоя, но, боюсь, я немного занемог, — неловко пошутил он.