Траш посмотрела на меня со странной улыбкой.
— Надо же… похоже, в ближайшее время скучать тебе не придётся.
Я хмуро оглядела покрытые слизью здания и покачивающиеся на волнах разбитые лодки и баржи, чувствуя, как начинает зверски чесаться грива, и отнюдь не от речной влаги.
— Откуда, чёрт возьми, взялись эти рейдеры? Я ведь зачистила Витерс и «Пони Джо».
— На западном берегу всегда было паршиво с рейдерами. Большинство пони здесь беззащитны перед ними и представляют из себя легкую добычу. А вот на противоположном берегу слишком много пони с очень большими пушками, которые не позволяют рейдерам сбиваться в большие группы. Но и не истребляют их, если те не докучают Потрошителям слишком сильно. Чёрт, да половина бандитов и рейдеров в Хуффе, похоже, мечтает пополнить ряды Потрошителей. — Траш сбавила ход и обогнула баржу, облепленную гигантскими лягушками. — Я полагаю, что у какой-то деревни просто закончились припасы, и они подались в рейдеры. Хотя и не представляю, кто именно это мог бы быть. Тут по округе разбросано множество мелких поселений.
— И в продолжение новостей — очередная трагедия в Хуффе. С прискорбием сообщаю, что замолчала деревня Риверсайд. Коммуна не подает признаков жизни. Не видно даже тел. То ли рейдеры забрались так далеко на юг, то ли произошло что-то ещё — неизвестно, но весь город просто исчез. Надеюсь, кому-нибудь всё же удалось выбраться оттуда живым и он сможет поведать нам, что же за чертовщина там произошла.
Мне бы очень хотелось сказать, что это была последняя плохая новость на сегодня, хуффингтонцы, но если вы находитесь на юге — остерегайтесь встречи с полосатыми. Оттуда приходят сообщения о группах зебринских снайперов, окопавшихся возле Космического Центра Луны и горы Чёрный Пони, которые избрали своими целями гулей, фермы Общества и даже имели наглость произвести несколько выстрелов по Небесному Порту. Только прошу вас, пони, помните, что это, похоже, всего лишь небольшая обособленная группа или племя, и не используйте их как повод для истребления каждой зебры от Глифмарка до Роума.
И хотя в другой ситуации я бы с радостью отпраздновал появление новости о том, что Парадайз получил, наконец, по заслугам, боюсь, что сейчас не смогу этого сделать. Похоже, теперь рабовладельческий рынок перешёл под полный контроль Красного Глаза. И, предполагаю, что ваши местные работорговцы теперь с ещё большим усердием станут охотиться за вами, вашими близкими, и всеми остальными, до кого только смогут добраться, потому что Красному Глазу нужны вы все. Нет сведений о том, что случилось с Ростовщицей, но к моему (неохотному) сожалению сообщаю, что Рыжебородого зарезали прямо на его собственной радиобашне. Сообщение Красному Глазу: это называется «Сдержанность»; посмотри в словаре. Я бы ещё посоветовал поискать значение слова «Самоконтроль», но ты ведь тогда сам на себя нацепишь цепи и ошейник…
И это все новости из Хуффингтона. Я знаю, что жизнь нелегка, но нужно быть стойкими! Если пони не будут помогать друг другу, кто ещё им поможет?
Я плюхнулась на круп.
«Риверсайда больше нет? Что же произошло? Ровер решил, что торговля с пони невозможна, и убил их всех? Или риверсайдцы собрались и всем городом вторглись в метро, нашими стараниями свободное от ловушек, прежде чем Ровер успел расставить их снова? А может нашлись другие рейдеры, помимо уничтоженных нами, которые расправились с обеими сторонами? А Фифи и Бабуля Рыбка? Что стало с ними? Почему, черт возьми, это происходит снова и снова?!»
Однако, новость о падении Парадайза не могла не радовать. Похоже, что награда за мою голову больше не в силе. А я была бы просто счастлива перестать натыкаться повсюду на Зодиаков и прочих сорвиголов.
* * *
— Нам придётся зайти на час в порт Флотсема, — со вздохом объявила Траш, скорее своему экипажу, чем нам. — Анкеры должны мне бочку дёгтя и, как минимум, одну упаковку спарк-батарей. — Она посмотрела на нас. — Я взываю к правилу номер один. Сходите с корабля, чтобы побродить по Флотсему — и я оставляю вас здесь. Он не такой, как Риверсайд. Половина пони здесь не побрезгуют выстрелить вам в спину, а после будут утверждать, что нашли вас в реке. Другая половина при этом будет целиться в спину им. Так что просто подождите здесь. Мы с Тарбутсом мигом вернёмся.
Я удивлённо заморгала. «Почему это все пони уставились на меня?»
— Что?
Неспешно скользя по речной глади, мы приблизились к месту, которое поначалу показалось нам просто очередным скопищем разбитых барж и кораблей, разве что, выглядели последние ещё более искорёженными и скрученными, чем в других местах. Но, чем ближе мы подплывали, тем очевиднее становилось, что эти суда сбились в кучу не случайным образом. Две баржи были сварены вместе в одну огромную платформу, на которой размещались десятки грузовых контейнеров, переделанных в ржавые лачуги. С платформы свисали четыре больших крана, тралящих реку, а также бесчисленное множество более мелких тросов и сетей.
Когда мы подошли к платформе, один из ближайших кранов вытянул из реки массивные металлические клещи, разбрызгивая воду и грязь, и сбросил их содержимое на открытую палубу. Едва клещи отодвинулись, полдюжины пони начали ковыряться в грязной куче в поисках чего-либо ценного. Я было засомневалась, что им тут что-то светит, но потом заметила, как они начали выкапывать желтые медицинские аптечки, ящики с боеприпасами и прочий мало-мальский ценный мусор.
«Что за жизнь».
Мы причалили, и сразу с десяток пони обратили на нас свои откровенно оценивающие взгляды. Стоя на крыше рулевой рубки с винтовкой Тауруса на изготовку, я, в свою очередь, медленно обвела их своим мрачным взглядом. В конце концов, пони вернулись к своим делам, но нет-нет да бросали в сторону лодки любопытствующие взгляды.
— Пять минут. По округе не шляться, — предупредила меня Траш, после чего они с Тарбутсом спрыгнули с корабля и поскакали к крупнейшему из кранов.
— Все ведут себя так, словно я не способна контролировать себя, — пробормотала я, расхаживая вдоль ограждения и глядя на нескладных, грязных пони. Не просто нескладных. Половина из тех, что я видела, имели физические изъяны: то скрюченный рог, то кривые ноги. У некоторые сквозь шкуры прорастали причудливые опухоли.
— Что с ними произошло? — тихо спросила Глори.
— Порча, — просто ответила Маслёнка. — Она в воде. Здесь нечем больше питаться, кроме как тем, что обитает в реке. Речные твари впитывают в себя порчу, и она в итоге попадает в пони, что их едят.
Мы дружно повернулись к Рампейдж. Она удивлённо заморгала.
— Что? Меня только что испепелили. Если после этого порча может нанести мне вред, то найдите мне огромную бочку этого вещества, и посмотрим, убьёт ли оно меня.
В её словах был смысл. Полагаю, если бы она мутировала достаточно сильно, то смогла бы просто отправиться к Ядру и вернуться обновлённой.
Внезапно раздались пронзительный крик и визг. По-видимому, какой-то жеребёнок обнаружил и вытащил из грязи запертый оружейный ящик. Но на его находку позарилась крупная тощая кобыла и уже занесла копыто, чтобы ударить жеребёнка, который, что есть мочи, обнимал драгоценный ящик.
— Ладно… Я не собираюсь шляться… — процедила я, поднимаясь. — Просто надеру кое-кому задницу!
— Нельзя! — воскликнула Бисквит, хватая меня за копыто.
Масленка добавила серьезно:
— Да тебе все кости переломают, и нам за компанию достанется.
Я в отчаянии стиснула зубы.
Внезапно лодка покачнулась от резкого рывка, и я завертела головой, осматриваясь в поисках возможной причины.
Рампейдж исчезла.
Полосатым метеором она приземлилась на спину кобылы, роняя её плашмя на палубу рядом с испуганным жеребенком.