Она решительно взглянула на меня и отвесила смачную пощёчину.
— У тебя уже достаточно дырок в голове, Блекджек.
«Ладно, в этом она, возможно, права».
Серая пегаска тихо вздохнула и погладила меня по щеке.
— Так этот Крупье не заставлял тебя выстрелить в меня?
— Нет. Я… я не знаю. Я имею в виду… если только это не какой-то хитроумный план Анклава… — Теперь я чувствовала себя сбитой с толку и обескураженной.
— Причиной может быть и Порча, — тихо произнесла Глори. — Возможно, именно так она влияет на тебя.
«Ну да… Порча. Я же надёжно заперла этот факт на задворках своего разума и благополучно забыла о нём».
Глори погладила меня по грязной гриве.
— Я просто хотела бы знать… если я сделала что-то… что-то такое… — Она закусила нижнюю губу в беспокойстве, глядя на меня своими фиолетовыми глазами.
Я захлопала глазами и покраснела.
— Нет. Глори, ты была… великолепна. Ты спасла мне жизнь в этой битве. Ты спасаешь меня даже чаще, чем я того заслуживаю… — Я узнала это выражение на её милом личике. Это был заигрывающий взгляд. Глори одаривала меня заигрывающим взглядом! Я почувствовала, как у меня слабеют ноги, разливается приятная истома в животе, а гениталии начинают посылать одобрительные сигналы. Мне, определённо, нравился её заигрывающий взгляд…
И с чего это я вдруг не возражаю против этого, как тогда в Капелле?
Должна признать, целовалась Глори не очень умело, но это вышло очень… и очень… мило. Хотя, этот поцелуй, определённо, отличался от прочих. За свою жизнь я перецеловала немало кобыл и нескольких жеребцов, но это был первый поцелуй, который не являлся частью прелюдии. Впервые он означал что-то особенное. Когда наши губы встретились, я не смогла сдержать улыбку.
— Блекджек, — тихо промурлыкала с закрытыми глазами Глори, едва мы наши губы разлучились.
— Да? — пробормотала я, чувствуя, как кружится голова. Никогда прежде мне не доводилось так целоваться.
— Тебе нужно принять душ, — тихо сказала Глори. — И прибраться в комнате.
* * *
Когда Глори сказала, что мне нужен душ, я и не рассчитывала на компанию. Душевые, определённо, были не самым подходящим местом для шалостей двух кобыл, ведь туда в любой момент мог заглянуть ребёнок. Так или иначе, в этот раз ванная комната целиком и полностью оказалась в нашем распоряжении. Горячая вода, восхитительная и чудесная горячая вода, каскадом стекала по нашим телам, пока Глори терпеливо смывала пот и грязь с моей гривы и вычищала жёлтое пятно с моей шкуры. Мыло, обычное туалетное мыло, которым она натирала каждый дюйм моего тела, казалось сейчас роскошью, которую я не ценила до этого момента. Никогда ещё я не мылась подобным образом. И, уверена, у Глори это тоже было впервые.
А уж когда она добралась до моей задней части… меня, внезапно, вообще перестала волновать горячая вода или мыло, или хоть что-нибудь ещё. После всего того, что я пережила, эти простые прикосновения и это блаженство заставляли мои копыта дрожать, а глаза — закатываться в абсолютном экстазе. Словно я, наконец, получила награду за все свои добрые дела.
Лучшее, что я могла сделать в данной ситуации — ответить ей взаимностью…
* * *
— Ну так… где же ты этому научилась? — спросила я с ухмылкой. Улыбка теперь не сходила с моего лица. Если бы я встретилась сейчас с Деусом, Блюбладом, Мантикорой, Сангвином, и со всеми Зодиаками, вместе взятыми, я бы просто рассмеялась им в лицо. Я просто… не знаю. У нас был не просто секс, а нечто в тысячу раз лучше.
Глори покрылась румянцем, помогая мне приводить мою комнату в порядок, на чём она же и настояла. Это выглядело немного сюрреалистично, учитывая нас ждало множество куда более важных дел. Прежде всего мне хотелось проведать П-21, но он всё ещё помогал восстановиться жеребцам и, как мог, справлялся с собственной болью. Ему нужно было время и уединение. Ну уж это-то я могла ему обеспечить. Рампейдж сказала, что она разбирается с цепями, застрявшими в её теле… и это было единственное, что мне удалось из неё вытянуть. Так что, мне оставалось лишь убираться в своей комнате, беспрестанно хихикая. Была ли я когда-либо настолько счастлива?
Вероятно, нет.
— Отовсюду понемногу, — уклончиво ответила пунцовая, как рак, Глори, глядя на меня из-под своей фиолетовой челки. Заметив мою удивлённо изогнутую бровь, она покраснела ещё больше. — Если честно… в основном от П-21 и Рампейдж.
Это меня удивило.
— Серьёзно?
— Ну, у П-21 познания о том, чем кобылы занимаются наедине, скорее, теоретические. — Я с восторгом наблюдала, как она пытается справиться со своим смущением. — А вот Рампейдж… кхм… У неё оказался действительно богатый опыт в этой сфере. Я думала, что у меня даже шёрстка порозовеет, когда она попыталась продемонстрировать мне зебринские позы тантрического секса. — Я сделала удивлённое лицо, и Глори начала менять окраску с розового на красный. — Что ж, у неё получилось!
Я решила, что не стоит продолжать дразнить её, и молча начала запихивать в холщёвый мешок свою грязную одежду, пока Глори застилала кровать.
— Так… тебя всегда интересовали кобылки, или мне просто несказанно повезло?
— Возможно, и то, и другое, — предположила Глори, нервно постучав перед собой передними копытами. — Даск… очень сильно увлекалась ими… а мне не хотелось быть похожей на неё, так что я просто отказалась от интимных отношений. Внушила себе, что слишком занята исследованиями и прочей работой, и перестала думать об этом. Лишь ты вновь заставила меня действовать.
— У тебя ужасный вкус. Возможно, я последняя из кобыл, с которыми тебе стоило бы связываться. Но я могу познакомить тебя с Миднайт, — ответила я с кривой усмешкой.
— Не надо так, — мягко произнесла Глори.
«Что? Я сделала что-то не так?»
— Не наговаривай на себя… — добавила она, — даже если это всего лишь шутка. Я рада, что решилась на это именно с тобой. И мне не нужен кто-либо ещё.
Я почувствовала, что тоже заливаюсь краской.
Бросив мешки, полные грязного белья, рядом с дверью, я оглядела сверкающую чистотой комнату.
— Ого… если бы моя мама знала, что три недели, проведённые в Пустоши, заставят меня прибрать свою комнату, она бы выкинула меня из Стойла намного раньше.
«Мама…» Внезапно все мои радостные чувства начали ускользать прочь, и я тяжело опустилась на пол рядом с кроватью.
— Хочешь поговорить об этом? — спросила Глори и протянуло копыто, чтобы коснуться моей щеки. Не в силах больше сдерживаться, я закрыла глаза и приняла её ласку, чувствуя, как слезы заструились по моему лицу.
— Не знаю… Я просто… Не знаю, что я должна сейчас чувствовать. Мне грустно от того, что её больше нет. Я в бешенстве от того, что её убили… И меня совсем не утешает тот факт, что Смотрительница и Дейзи поплатились за это. Просто… Не знаю, — неуверенно закончила я. — Меня так будоражила мысль, что я снова смогу её увидеть. Рассказать ей обо всём, что я узнала. Показать, что… что я действительно стала той кобылой-охранницей, которой она мечтала меня видеть. Но я не могу. О стольких вещах мы уже больше никогда не сможем с ней поговорить. — Я вздохнула и ещё крепче прижалась к Глори. — Я не знаю, успела ли дать ей понять, как сильно любила её, прежде чем уйти. И теперь никогда не узнаю.
— Она понимала это, — с улыбкой ответила Глори. — Ты не очень хорошо умеешь скрывать свои эмоции.
Я притворно возмутилась.
— Да я, к твоему сведению, если захочу, могу стать самой скрытной и лживой пони.
Глори потрепала мой рог своим крылом… «О, святая Селестия! Если пожелает, она может делать это дни и ночи напролёт!»
— Но когда ты не хочешь ею быть, ты — сама очевидность, Блекджек.
* * *
Должна признать, дела шли всё лучше. В моей жизни появился некто совершенно особенный, и я начинала смекать, почему Миднайт так никогда и не ответила мне согласием. Самцы теперь были свободны… ну, в какой-то мере. Систему размножения приостановили, а как только я и Риветс заложим основы нового порядка, она и вовсе будет отменена. А пока за самцами, доведёнными голодом до такого состояния, что они едва могли ходить, ухаживал тот же самый медицинский персонал, что до этого всю жизнь их мучил. Они вздрагивали, когда я пыталась с ними заговорить, и большую часть времени проводили, уплетая свои жидкие водоросли и пытаясь прийти в себя.