— А потом Большой Папочка послал тебя за мной, — сказала я в заключение.
Она невесело улыбнулась и пожала плечам:
— Я жажду смерти, Блекджек. Ты провела в Пустоши каких-то несколько недель, а я смотрю ей в лицо уже многие годы, и, поверь, она не становится лучше. Хуфф — чёртова мясорубка. Пони приходят сюда один за другим, и все как один умирают. И с каждым днём становится только хуже. Думаю, если смерть не возьмёт меня, то в один прекрасный день я останусь последней живой тварью на разлагающемся трупе Эквестрии.
— Ну так отправляйся прямиком в Ядро. Тебя моментально испепелят и… — Наши глаза встретились. На лице Рампейдж застыло выражение ужаса. — Ты уже была там, не так ли?
— Я не буду говорить об этом, — еле слышно прошептала она.
— Но…
Она сбила меня с ног, навалившись сверху.
— Я! Не буду! Говорить! Об этом!
И, глядя в её глаза, я поняла, что она скорее убьёт меня, чем произнесёт ещё хоть слово.
— Ладно, ладно… — Я закряхтела от боли; она была очень тяжёлой в этой своей броне. Рампейдж медленно слезла с меня. — Я просто надеялась, что смогу чем-то помочь…
— Добро пожаловать в клуб. В этом вся Пустошь: она будет подбрасывать тебе всякое дерьмо снова и снова, позволяя в отчаянии смотреть на него, как на стакан прохладной чистой воды через прочную решётку в минуту смертельной жажды, — сказала она, пристально глядя на меня. — И знаешь, что здесь самое поганое? Ты спятишь и размозжишь себе голову ещё до того, как умрёшь от жажды.
Я обнаружила П-21 в офисных комнатах наверху, пока Глори исследовала отмеченные разнообразными знаками талисманы, тускло светящиеся на полках кладовой. Синий жеребец, хмурясь, работал на терминале, перебирал пароль за паролем. Затем он оглянулся и посмотрел на меня.
— Не могу поверить, что спрашиваю это, но как она?
— В смятении, так что она в подходящей компании, — ответила я с вымученной улыбкой. — Так странно. Я уже настолько привыкла быть центром притяжения всех неприятностей во Вселенной, что понятия не имею, как помочь другим пони справиться с их болью.
— А как мы с Глори помогли тебе? — спросил он, улыбнувшись.
— Завалили меня обнимашками и не убили, — ответила я и усмехнулась.
— Ага, последнее точно очень помогло, — фыркнул он, а затем в очередной раз выключил терминал. — Кто-то определённо был чёртовым параноиком! — Он посмотрел на меня и вздохнул. — Это займет целую вечность. Всё, что я могу сказать, это лучше бы оно того стоило, иначе я изобрету машину времени просто ради того, чтобы пнуть кое-кого под зад!
Я вспомнила шар памяти Принцесс. Я бы поступила немного по-другому… если бы у меня было подобное заклинание.
— Как бы там ни было, у меня есть небольшой подарок для тех, кто с рогом, — сказал П-21, доставая из своей сумки ещё один шар памяти. — Нашёл его в выдвижном ящике. Не знаю, нужен ли он тебе, — добавил он. — Твоё общение с этими штуками не всегда проходит гладко.
— Да, но… — Я подхватила шар магией и посмотрела на П-21. — Как ты сказал, это займёт вечность. Так или иначе, мне всё равно придётся ждать.
— Конечно. А мы, фактически, должны заниматься мародёрством, пока ты прогуливаешься по чужим воспоминаниям.
По его взволнованному взгляду я поняла, что он говорил несерьёзно; определённо, он ещё не забыл тот случай, когда я вошла в шар и не вышла обратно.
— Это грязная работа, но кто-то должен её делать! — усмехнулась я и отсалютовала ему шаром. Затем осторожно прикоснулась к маленькой сфере рогом, надеясь, что не вернусь из неё мёртвой, изувеченной или рыдающей. И мир вихрем унёсся прочь.
Я оказалась на каком-то заводе. Или в лаборатории? Множество пони столпились вокруг стола, хмуро глядя на кучу разложенного на нём железного хлама. Вокруг сновало много нервных пони в лабораторных халатах.
Моя хозяйка была кобылой; без крыльев, но с рогом. Почему-то всё вокруг воспринималось гораздо яснее, когда я была в теле единорожки.