— Нет. Не в порядке, — твёрдо сказала Глори. — Она так рано или поздно себя убьёт. Потому что она глупая пони.
— Она… спасла меня… — пробормотала единорожка, поднимаясь из грязи.
Глори посмотрела на её сломанный рог, на лице пегаски читалось изумление..
— Ты — та самая работорговка. — Лиловая единорожка вздрогнула, и к ней подбежала её малышка. Глори посмотрела на маленькую кобылку, а затем вновь перевела взгляд на её мать. — Ты… она… ар-р-рх! — Пегаска отошла в сторону, в раздражении топча пластиковые украшения газона в виде сладостей. — С Деусом было проще. Его так легко было ненавидеть… — пробурчала она.
— Простите, что прерываю, но что мы будем делать с ним? — спросил П-21, кивнув на жеребца, которого он усадил на землю с гранатой во рту. Не уверена, что это была такая уж хорошая идея, но жеребец, по крайней мере, не делал попыток сопротивляться.
Я осторожно привстала. Мед-Икс уже подействовал достаточно, чтобы моё дыхание восстановилось.
— Что?
— Ну, он же насильник. Неужели мы отпустим его, чтобы он мог попробовать снова? — спросил П-21, потеребив чеку гранаты.
— Вынь эту штуку у него изо рта, П-21. — Я почувствовала как меня пробрал странный озноб. — Ты ведь… Фриск, верно? — спросила я, когда П-21 убрал гранату. — Поясни-ка, какого чёрта ты там устроил?
— Сводил счёты, — пробормотал он, глядя на меня снизу вверх. — Когда она была при оружии, она повязала меня и собиралась продать в Парадайзе.
— И за это она лишилась своего рога. Хочешь сказать, она снова взялась за старое? — В ответ он лишь молча посмотрел на меня. Я оглянулась на единорожку, чувствуя, как сердце глухо застучало в груди.
В ушах у меня зазвучал вкрадчивый шёпот старого жеребца.
— Итак… какое наказание полагается насильнику? — спросил он голосом, похожим на шелест карт.
— Я не палач, — пробормотала я.
— Блекджек! — прошипел П-21, закипая от злости. — Чем этот ублюдок отличается от Девяносто Девятого?
— Он отличается тем, что на курок придётся нажать мне, — решительно ответила я, глядя на пленника. — Я не допущу, чтобы ты или Глори стали убийцами.
— Это не убийство, — возразил П-21.
Я посмотрела на него.
— Он безоружен.
— Он не Мини. И не умирает медленно и трагически. Этот тип — подонок, — отрезал П-21.
Глори судорожно сглотнула:
— Я знаю, то, что он совершил — отвратительно. И я совсем не хочу, чтобы он сделал это снова. Но убийство — это не выход.
Мы дружно посмотрели на Рампейдж. Она подняла бровь и усмехнулась.
— Что, хотите знать моё мнение? — Она повернулась к маленькой кобылке, которая настороженно смотрела на нас.
— Он сделал тебе больно, милая? — спросила Рампейдж с неожиданно ласковой улыбкой. Малышка ответила ей испуганным взглядом, но затем отрицательно покачала головой.
Рампейдж пожала плечами. — Что ж, тогда мне пофиг.
Я взглянула на кобылу; ту, которую самолично изувечила в пылу сражения.
— Ты хочешь, чтобы я убила его? — спросила я, слыша непрекращающийся шелест карт. Нет, я не палач. Это справедливость. Он получает по заслугам!
Она посмотрела мне в глаза и еле заметно кивнула.
Я вытащила охотничью винтовку. Забавно, что я больше не слышала своего сердца. Словно всё внутри меня внезапно стихло и успокоилось.
— Отпустите его, — пробормотала я, и П-21 хмуро подчинился. Я встретилась глазами с Фриском. — Я буду считать до десяти. Беги. — П-21 поджал губы, глядя, как жеребец поднимается на ноги. — Один, — тихо произнесла я.
— Два, — продолжила я счёт, наводя на него ствол своего оружия. Он тотчас развернулся и побежал. Я стиснула зубы. — Три.
— А ты сможешь сделать это, Блекджек? — угрюмо спросил П-21. «Смогу ли я?»
— Четыре, — произнесла я, глядя, как Фриск скачет по лужам. По обе стороны от него громоздились руины, поэтому бежать он мог лишь в одном направлении. — Пять. — Я навела перекрестие прицела на его шею. — Шесть.
— Не делай этого, Блекджек, пожалуйста. Ты же не убийца! — взмолилась Глори.
Да ну? Я всегда была убийцей. Вопрос в том, готова ли я стать палачом, убивающим хладнокровно и методично?
— Семь… — Я думала, что к этому времени он будет гораздо дальше, но его тормозили лужи и сваленный в них мусор. — Восемь… — Я смотрела сквозь дрожащее перекрестие прицела на его затылок.
Рампейдж не проронила ни слова.
«Ты спятишь и размозжишь себе голову ещё до того, как умрёшь от жажды.»
— Девять…