Я сотворила подобное с ним. Теперь я действительно четко понимала это. Я могла только надеяться, что другие пони не слышат меня сейчас. Мне было очень больно, а он делал все что мог, чтобы помочь мне преодолеть эту боль. Теперь я прекрасно понимала, почему он так сильно хотел убить тех пони. Убить любого, кто захочет сделать подобное. И в следующий раз, когда я встречу тех четверых или любого пони, что сделает другим то, что произошло со мной, я молилась статуэтке маленькой желтой пегаски, чтобы у меня осталась хоть капля прощения.
Когда я наконец взяла себя в копыта, я со все искренностью произнесла:
— Прости.
Сейчас… я действительно знала, за что извиняюсь. И он это знал.
— И… прости, что убила его. Я была напугана и… облажалась. Я… я должна была сделать больше. Поступить лучше.
— Шшшш… — утихомирил он меня и погладил мою гриву.
— Теперь ты знаешь… и поэтому… прости и ты меня. — Он вздохнул. — Каждый раз, когда я вижу тебя и Скотч, я вспоминаю то место… чувство будто… будто я кусок мяса. Вещь. Стыдиться своего тела, что отвечает на совращение.
Я вздрогнула. Я… Богини, я… он еще немного погладил мою гриву. Теперь, когда мы оба были сломлены, он мог это. Мог успокоить страдающую кобылку.
— Спасибо, что спасла мою дочь от насилия, — тихо поблагодарил он.
Я кивнула:
— Тебе нужно рассказать ей, — я кашлянула и поправилась, — Ту часть про отцовство.
— Не могу. Все мои чувства относительно неё перемешались. Её мать была добра… но использовала меня. Она никогда не спрашивала, хочу ли я быть частью той семьи, о которой она мечтала. Она попросту предполагала, что я создам ей семью, которую она заслуживала. Я никогда и не был личностью. Просто ролью — тихо вздохнул он.
— Это было неправильно, но ты наказываешь Скотч за грехи её матери. Она умная малышка. Добрая. Она уже поняла большинство из этого. Поговори с ней.
— Возможно… — тихо произнес он. — Когда сможешь, скажи, чтобы Глори и Лакуна вымыли тебя… это меня порадует в любом случае.
Но я уже погрузилась в сон с улыбкой на лице. Помимо всего прочего, я услышала, что Рампейдж вот-вот поднимется на борт.
Приятно было забыться сном без сновидений. Примерно так я себе представляла смерть. Ничего плохого… хорошего… или чего-то еще.
Быть разбуженной когтями у горла… было не особо приятно.
— Наконец-то, — пробормотала я. — Где тебя так долго носило?
— Ты ждала меня? — раздался тихий голос Ангела Смерти в моем ухе.
— Ждала? Да ты опоздала. Я уже почти на полпути к тому, чтобы передумать умирать от твоих копыт.
— Весьма самонадеянно, — усмехнулась она. — Что насчет того, что ты звала меня монстром? Убийцей?
— Так теперь мне и нужен монстр. Глори что-то планирует ради моего спасения. П-21 уверен, что мне это не понравится. Поэтому… я хочу умереть до того, как этот план осуществится. Так что давай. Меня изнасиловали. Изувечили. Я готова принять смерть.
Последовало долгое молчание, затем копыто отодвинулось.
— Нет.
Что еще за шуточки.
— Нет? Что значит, нет? Это… то, что ты есть! То, что ты всегда делаешь.
— Я дарую освобождение от страданий. Ты отвергла этот дар, — промурлыкала она мне в ухо. — Поэтому мучайся дальше.
Она тихо вышла, оставив меня наедине с собой. Я лежала, прислушиваясь к гулу мотора, и, закашлявшись, отхаркнула сгусток чего-то… влажного. Чего-то темного и кровавого.
— Ну… охренеть, — пробормотала я. И почему это всегда так сложно?
Я не была уверена, сколько мы были в пути. Часы? Наверное мы уже должны были добраться до медцентра Флаттершай. Глори с Лакуной подняли меня и переместили на палубу. Я слышала плеск волн и чувствовала ветерок… и, паря в магии Лакуны, ощутила кое-что другое. Приятное тепло, разлившееся по всему моему многострадальному телу.
— Что… что это?
— В смысле? — спросила Глори.
— Я чувствую… тепло? Но не от лихорадки, — произнесла я, пока Лакуна принялась протирать меня губкой. Мое тело опухло и адски болело, но, должна признать, это было гораздо лучше, чем валяться на кровати.
— Это солнце, — отозвалась Траш.
Солнце? Но… мы же должны быть далеко в море.
— Куда мы направляемся? — тихо спросила я.