— Всеблагой Император Человечества, наш спаситель, обрати же свой взор на нас, ибо мы вспоминаем деяния брата, павшего на Твоей службе.
Слова прозвучали в древней крипте, темной, как тени, протянувшиеся из углов и сомкнувшиеся вокруг космических десантников. Поликсис склонил голову, пока Кастор нараспев произносил погребальные молитвы ордена, посвящая душу Овидона Императору и почтенным предшественникам, что боролись за превосходство человечества уже около десяти тысяч лет.
— Он удерживал пролом в Ктаре вместе со Сцеволой и Тулионом в течение восьми терранских часов, пока не прибыли подкрепления, — произнес капеллан, перечисляя величайшие из достижений погибшего. — На Лоренцисе он собственноручно уничтожил дюжину боевых машин еретиков. Обеспечивая безопасность брата Рона, он получил тяжелые ранения в бою с культом Пятикратных. Кто еще из присутствующих знает о его подвигах?
— Я помню его на Патриции Лорн, — ответил Поликсис. — Я помню его на Кабском перевале. Он помог мне стабилизировать брата Тарса из тогдашнего отделения Друза. Без его помощи в тот день Тарс погиб бы. А теперь он почтенный сержант Второй роты. И это лишь один пример из наследия Овидона.
Соратникам Овидона из отделения Нервы полагалось бы вместе с капелланом и апотекарием вспоминать погибшего брата, но этой ночью заступники были слишком заняты, удерживая восточный берег Горгоны. Да и полноценные поминальные службы, по правде говоря, редко проводились во время боевых действий: кодекс Астартес требовал почтения к павшим, но не призывал отказываться от целесообразных и необходимых действий.
Примарису Овидону — уроженцу Марса, как и многие другие действующие члены Фульминаты, — не было суждено упокоиться в земле королевства Ультрамар. По возвращении на борт «Копья Макрагга» останки павшего космодесантника кремируют, а пепел развеют в пустоте, отдав последнюю дань безжалостной и равнодушной Вселенной.
Кастор закончил небольшую церемонию Последними обрядами, осенив бескровное тело знамением аквилы. После два примариса стояли некоторое время в тишине, нарушаемой скрежетом и стуком вдалеке, — это гвардейцы-дневальные перетаскивали припасы в соседние крипты.
— Прискор выживет? — наконец спросил Кастор.
— Да. Его переправили челноком на «Копье Макрагга». До моей передислокации о нем позаботится Артема. Она оценивает состояние как стабильное.
Тут в ухе капеллана запищал коммуникатор, но резкий рваный скачок статических помех перекрыл несколько едва различимых слов. Спустя несколько мгновений все снова стихло. Сигналы не могли добраться до крипт.
— Отделение Нервы захочет отомстить, — проговорил Кастор. — Мне стоит осторожнее направлять их гнев в нужное русло.
— Это твой долг и твое право, — ответил Поликсис.
— Кажется, ты хотел добавить кое-что еще, — продолжил Кастор после того, как Поликсис замолчал. — Говори как есть, брат. Ты немногословен в последние несколько дней. Наши братья этого не заметят, Поликсис, но мы-то с тобой вышли из одной утробы. От меня ты ничего не скроешь.
— Все отделения, за исключением головорезов, потеряли самое меньшее по одному члену с момента высадки на планету, — сказал Поликсис, переводя взгляд с тела Овидона на своего кровного брата. — Чужаков оттеснили по всем фронтам, однако они продолжают контролировать обширные территории Икары. Даже этот город зачищен лишь наполовину. С текущими показателями наши потери уже на грани допустимого.
— Уверен, капитан Деметр в курсе ситуации.
— С моей стороны будет небрежностью не упомянуть об этом. Брат мой, ты хранитель духа роты, но я несу ответственность за их телесные оболочки. Таков мой долг.
— Ты хочешь, чтобы я озвучил это капитану? — догадался Кастор.
— Он ожидает, что я стану спорить по поводу потерь, ведь это как-никак входит в мои обязанности. Но слова из твоих уст прозвучат куда весомее.