«Пика Возмездия» была уничтожена. От нее остались лишь груды тлеющих обломков, но и огонь вскоре потух в космическом вакууме.
— Канонир, поддерживать прежнюю интенсивность огня! — приказал Серке, а затем переключился на посты связистов. — Соедините меня с «Гордостью Макарота».
— Командир Серкс… — раздался в воксе голос Коррана, и он звучал натянуто.
— Полагаю, пришло время отступать, контр-адмирал, — сказал Серкс. Не услышав ответа, он продолжил: — Мы уже понесли потери и не добились почти ничего. Мы не должны повторять ошибку капитана Марро.
— Вы правы, — отозвался Корран, хотя Серке почувствовал, что голос адмирала дрожит от гнева и желания отомстить за потерю «Пики Возмездия» и отправить весь линейный флот против наступающих зеленокожих. — Я… отдам приказы о немедленном выходе из боя.
— «Копье Макрагга» будет удерживать позицию, пока вы не ляжете на курс, — предложил Серке, зная, что громоздкому флагману адмирала потребуется время для разворота.
— Благодарю, Ультрамарин, — ответил Корран и отключил канал связи.
— Комкор, — окликнул Серкса оператор авгура из одного из блоков сеносориума, — чужаки меняют строй.
Серкс перевел взгляд с изображения «Гордости Макарота» на голокарте обратно на орочий флот. Анализ авгуров оказался точным — символы меняли свое расположение на проекции. До сего момента флот чужаков держался вокруг флагмана, лишая дальнобойную артиллерию имперцев возможности взять на прицел корабль их ваиводы. Однако теперь они бросились врассыпную, и их громоздкие приводы направляли корабли по новым курсам вдоль всей орбиты Икары. На миг Серксу показалось, что орки пытаются зайти с флангов и перехватить имперские суда до того, как те смогут отступить. Но затем символы, изображавшие флот чужаков, моргнули, и скопления авгуров показали, как еще один знак, вплотную к флагману Ургорка, оторвался от него, набирая скорость.
Серкс наконец понял, что он видит. Флагман высвободил булыгу. Более того, он сделал это преждевременно, намного раньше места, по орбитальной дуге связанного со столичным городом Кротеном.
— Немедленно свяжитесь с капитаном Деметром! — приказал он вокс-сенешалю. — Передайте сигнал на поверхность. Небеса вот-вот рухнут.
ПОЛИКСИС
Поликсис был первым, кто заметил вспышку посреди объятого пламенем неба. С истерзанного небосвода, словно вестник уничтожения, обрушилась ослепительно яркая звезда. Вокс-сеть взорвалась встревоженными переговорами, бессвязными приказами, докладами и уточняющими запросами, заполонившими каналы. Все стоявшие на храмовой площади устремили взоры ввысь, когда свет стал нестерпимо ярким.
— Да пребудут с нами Император и примарх… — пробормотал Кастор, заметив ослепительно-белое сияние.
Воздух содрогнулся от рева падающей булыги с такой невероятной силой, что в Шевате всколыхнулся каждый кирпич и балка. Поликсису ничего не оставалось, кроме как наблюдать за светом, заливающим небо и весь мир вокруг, неистовым, как пробуждение нового бога на заре времен. Булыга промчалась над головами, обрамляемая шпилями базилики, и затмила собой пейзаж разрушенного города. Сила, с которой она пронеслась мимо, опрокинула гвардейцев на усыпанную обломками брусчатку и чуть не сбила с ног даже космических десантников.
А затем булыга обрушилась на землю к югу от базилики, среди остатков трущоб у восточного берега Горгоны. Звук удара напоминал похоронный звон целого мира, а вспышка света была даже ярче, чем при гибели линкора на орбите. Поликсис разглядел на юге очертания города — как на снимке, сделанном в миг исключительной яркости, освещаемые взрывом после столкновения, — и собрался с духом.
За разнесшимся по всему Шевату эхом обрушившегося метеорита последовала ударная волна. Здания на южной стороне площади, уже превращенные в горы обломков вокруг изрешеченных пулями стен, разлетелись на куски, а затем обломки подняло в воздух и швырнуло на площадь, подхватив заодно лежащие на ней мертвые тела и находящихся там же живых людей. Та же участь не миновала и Кастора с Поликсисом — несмотря на противодействие сервоприводов и стабилизаторов силовых доспехов, их отбросило прямо на стену базилики. Поликсис глухо зарычал, когда генетически усовершенствованный организм не позволил удару оглушить его или выбить из легких воздух, даже почувствовав, как покорежило часть заспинного ранца брони. Он упал на колени рядом с Кастором, когда волна прошла мимо. В голове все еще звенело от грохота падения булыги, а ухо Лимана не справлялось с подавлением оглушительного шума.