Было ли это лучше предыдущих раз, потому что его тело стало сильнее и мощнее? Или потому, что опасность и риск ощущались до безумия правильно? А может, это потому что он пригрозил, что это наша последняя ночь вместе?
Причина не имела значения. Я любила это, нуждалась в этом и не хотела, чтобы это когда-либо заканчивалось.
Затем мои мысли метнулись к Джесси, и я представила его руки на моем горле, душившие меня с яростью. Может, я не отказала Мичио потому, что он объяснил, как передавался яд. Может, я впустила его в свое тело, потому что думала, что это заставит его остаться. А может, это случилось просто потому, что я любила этого мужчину и сделала бы что угодно, лишь бы удержаться за него.
Его темп нарастал, сосредотачивая мое внимание полностью на нем. Лихорадочное и мощное, его тело напрягалось надо мной массивной волной силы, заставляя мой копчик болезненно и все же упоительно тереться о крышу, пока горячая кровля обжигала мою кожу. Я двигалась вместе с ним, выгибала спину, шире разводила колени, доказывая, что я все еще с ним. Ему необязательно уходить.
Наши ладони переплелись над моей головой, и его губы захватили мой рот, его поцелуй был лихорадочным, но все же лишенным остроты слишком крупных зубов. Он убрал их? Мне было все равно, я отвечала на поцелуй, жадно лизала, наши языки боролись и терлись друг о друга, дыхание смешивалось.
Он объединял наши тела яростью толчков, его потная, безволосая грудь двигалась надо мной, его рычащие стоны раздавались возле моего уха. Это было первобытно, дико, свободно от барьеров, научных исследований и зловещих предсказаний.
Я чувствовала его потребность, как свою. Его вздохи, его сердцебиение, его спешка, все это было мое. Как молекулярное слияние, связывание энергии.
Понадобилось совсем немного, чтобы экстаз возрос и достиг пика. Мои ноги дрожали, моя задница горела от черепицы, а мои соски превратились в болезненные горошинки под рубашкой.
— Я уже почти. О, блядь, о, блядь, не останавливайся.
Застонав, он задвигался жестче, лихорадочнее и ожесточеннее прежнего, его ладони стиснули мою талию, лоб опустился к моему лбу. Когда я провалилась в то изумительное место между взлетом и падением рая, движения его бедер утратили ритмичность, звуки, доносившиеся из его горла, сделались гортанными, а все тело сильно задрожало.
Он толкнулся и остановился, войдя членом как можно глубже, и посмотрел мне в глаза.
— Ивиииииииииии.
Я наблюдала за ним, пока он наблюдал за мной, загипнотизированная, потерянная. Счастливая. Его оргазм был самой прекрасной человеческой вещью на свете, что я когда-либо видела.
Когда мы пришли в себя, нас окутала знойная тишина, нарушаемая нашим тяжелым дыханием. Дезориентированное отголосками оргазма, мое тело изумительно приминалось весом его тела, и я остановила взгляд на его блестящем от пота лице, полуприкрытых глазах и удовлетворенной улыбке.
— Ты такая восхитительная и свирепая. Неукротимое совершенство, — он посмотрел мне прямо в глаза, и я знала, что он говорит серьезно. Это присутствовало в нежном поглаживании его пальца по моей ушибленной щеке, и в боготворящем поцелуе рта без клыков. Он здесь, мой доктор, страж моего тела, мужчина, в которого я влюбилась.
— И ты тоже, — но с этими словами реальность отложилась в сознании. — Не уходи. Мы разберемся с этим.
Он приподнялся, губы поджались в выражении обреченности. Он решительно рванул мои джинсы на место, дергая и подтаскивая, натягивая их вверх по моим бедрам.
Он поправил свои брюки, его лицо сделалось безвыразительным, тон — пустым.
— Я должен пойти за Айманом.
Я застегнула молнию и пуговицу на джинсах, мой пульс опять подскочил до уровня истерии.
— Он тебя убьет.
Он встал на колени между моих ног и привлек меня к себе, грудь к груди, чтобы мое тело зеркально повторяло его позу.
— Я могу его чувствовать. Не сейчас, но ранее сегодня.
Значило ли это, что Мичио мог почувствовать меня? Потому что связь, которую я только что ощутила во время секса, выходила за рамки физической. Конечно, мы всегда связывались на более глубоком уровне, но этот раз потряс меня до основания.
Он убрал волосы с моего лица и заправил их за ухо.
— Я не могу объяснить это, но я… — он закрыл глаза и открыл их снова. — Я должен пойти к нему, — он резко вскинул голову и прищуренным взглядом посмотрел на лестницу с задней стороны крыши. — Они идут.
Джесси и Рорк? Я сосредоточилась, прислушавшись, но ничего не слыша. Как Мичио их услышал? Какое-то странное паучье чувство? Я подвинулась, чтобы создать между нами дистанцию, но он схватил меня за бедра и удержал на месте.