Ощущение тепла проникает во все уголки туловища, и разум возвращается в другое измерение. Никакой девочки с веснушками, нет и процессии.
Что-то прикасается к ее плечу, наполняя все тело живым теплом. Чья-то рука.
Веки дрожат. Закаченные кверху зрачки медленно опускаются вниз. Во рту горечь, сердце часто бьется. Тело покрыто потом, мышцы напряжены. Она начинает различать собственное дыхание и постепенно приходит в себя.
Женщина открывает огромные зеленые глаза и видит стоящих около нее двух мужчин. Она лежит на кровати, прикрученная лентами белой материи. Кажется, галлюцинации прекратились.
Брат Эвдор не был медиком и не отличался галантностью. Через несколько минут после того мига, как Шелли обрела сознание, он, будто хищник, принялся кружить вокруг жертвы.
Гленди хотелось закончить начатое единым махом, как он обычно и поступал со всеми, кто имел дело с Овном. А сам себе Эвдор пообещал подступать к мисс К. только в белых перчатках, как и подобает обращаться с леди.
— Ну вот, кажется, вы пришли в себя, мисс Копленд. Знаете, когда женщина мечется, как безумная, зрелище не из приятных. В ваших глазах стоял страх, изо рта шла слюна… Господи, ужас какой! Не так ли, брат мой?
Альбин застыл у окна маленькой комнаты в глубине виллы. Он разглядывал заснеженные деревья и, казалось, не обращал внимания на то, что происходит, но ловил каждое слово Эвдора. Они договорились дразнить мисс Копленд загадочным обращением «брат мой», чтобы напугать ее и быстрее выяснить, какой информацией та располагает. Однако обычная грубая наглость Майкла его раздражала.
— Брат мой! Разве ты не видишь, что мисс все еще плохо себя чувствует? Дадим ей передышку, нам ведь спешить некуда.
Впервые за все время Кирхнер заглянул в глаза Шелли, и его охватило смешанное чувство вины и робости. Напарник с гораздо более конкретным и грубым мышлением наверняка ничего не поймет.
— Мне жаль, что стала причиной ваших неудобств… — неожиданно заговорила Копленд. — Это случилось не по моей воле, и я попытаюсь вам все объяснить, господа… С кем имею честь?
Шелли обрела свою всегдашнюю активность. Женщина едва успела прийти в себя, а уже собралась и сосредоточилась.
Услышав пару раз слова «брат мой», она поняла, что имеет дело с двумя негодяями, которые пытаются ее запугать. Но после всего пережитого складывать оружие Копленд не собиралась. Нужно выяснить, кто эти люди.
— Здесь вопросы задаем мы. Привыкайте к такому правилу и к нашим физиономиям, мисс Копленд. Вам придется их лицезреть до тех пор, пока не расскажете все о том скверном деле, в которое впутались. А потом, гарантирую, нас вы больше не увидите. Даю слово.
Кирхнер перебил напарника:
— Мисс Копленд, с тех пор как вы бежали из Техаса, наши люди идут по следу. Мы знаем обо всех ваших поступках и разговорах в Балтиморе. Аль-Хариф не игрушка, и вам это уже стало ясно. Как правило, тот, кто предстает перед ним, вручает свою жизнь нам. Я бы на вашем месте все рассказал.
Шелли впала в замешательство. Сердце, казалось, вот-вот разобьет ребра в клочья. Физическая слабость только усугубляла внутреннюю неуверенность. Она не знала, блефовать или нет информацией об Аль-Харифе, а если приврать, то какую версию изложить. Кто ее допрашивает? Хранители или похитители?
Альбин продолжил, словно прочитал ее мысли:
— Мы представители одного древнего тайного общества, которое предохраняет планету от бестелесного воплощения зла, вот уже тысячи лет известного под именем Аль-Хариф. По несчастью или по исключительной неосторожности, вами застрелен тот, кого убивать не следовало, а главное — вы взяли то, что брать было нельзя.
Шелли увидела себя на краю поля в Пфлюгервилле, в графстве Остин. В дрожащей руке она держит пистолет, на земле — Рон Фолберг с простреленной головой. Кругом кровь. Оставить бы ей тогда контейнер в багажнике, не трогать бы его…
Эвдор быстро допил бурбон из хрустального стакана и сменил собрата на месте инквизитора:
— И с того самого момента, мисс Копленд, вам ни разу не удалось обвести вокруг пальца и исчезнуть из поля зрения. Видите ли, ваше ЦРУ всего лишь скопище недоумков. О полиции даже и говорить не будем, а уж секретные службы — те лихо действуют, только когда понимают, что к чему. Да вы это знаете не хуже нас. Но общество — совсем другое дело. Мы не похожи на маленькие шестеренки огромных и слепых бюрократических механизмов и трудимся не за мизерное недельное жалованье, чтобы заработать на жизнь. Наше предназначение продолжать миссию, доверенную тысячелетия назад. Во имя безопасности всего мира и ради сохранения порядка вещей. Братство — неотъемлемая часть природы, ибо оно ее часть. Мы хранители человечества и всегда ими останемся.