Ганс стал продумывать дальнейшие шаги. Надо выследить барона по возможности без услуг Сунь Сюня. Ему нужен другой помощник, и лучше всего, если тому ничего не будет известно. Кто не знает — не предаст. И тут мысли голландца обратились к ассистенту старика Хофштадтера, пареньку универсальных и зачастую подозрительных занятий. Из парня получился бы отличный связной… Как же его зовут?
13
Нанава, Гран-Чако,
август 1944
— Доброе утро, Хиро, доброе утро, Артур. — Хофштадтер присоединился к завтраку.
Опухшие веки и круги под глазами говорили про бессонную ночь. Длинный стол был заставлен чайниками, кувшинами, чашками и корзиночками. Но Дитрих только налил черного кофе.
— Завтра поутру будет отправляться груз для нашей работы, — сообщил немец. — Сегодня мы поедем на базу, чтобы уточнить некоторые частности. Подчиненные Артура уже несколько месяцев собирают материал, а мои люди завершили строительство лаборатории. Надо сказать, подборка подопытных превзошла все ожидания.
— Где вы их нашли? — Отару медленно цедил чай, поглядывая на Дитриха поверх чашки.
Филмор пошел за очередным беконом, а Хофштадтер ответил:
— После войны в Чако осталось множество вдов и сирот, которые никому не нужны. С нас вообще не спросят, куда делись иммигранты из Аргентины и Бразилии, рубщики квебрачо. Речь идет о нищих и бродягах. Одним предложили работу, другим вообще ничего не сказали. Мы собрали все интересующие нас типы: детей, женщин, мужчин и стариков. Боевые действия в этих местах обеспечили нам не только жертвы, но и палачей. — Штурмбанфюрер посмотрел в сторону Филмора. — Наемники бродят здесь в поисках «работы».
Артур налил себе в стакан молока и, как обычно, стал пояснять японцу:
— Когда закончилась война, «Стандард ойл» и «Ройял датч шелл» ушли из Парагвая и Боливии, а наемников, которые помогли им набить карманы, рассчитали, и дело с концом. Одни из них нанимались надсмотрщиками к аргентинским латифундистам.[50] Другие подались в Европу и в Африку. Но многие остались здесь и занимаются грабежом местного населения.
— Но все набеги стихийны и неорганизованны, — вмешался Дитрих.
Англичанин залпом выпил молоко и вытер рот салфеткой:
— Промышляют кто чем может. Пришла пора их задействовать.
В густом лесу, в нескольких километрах от боливийской границы, расположился комплекс строений, обнесенных массивными стенами со сторожевыми башенками по углам. Подъехав к входу, Филмор просигналил два раза. С деревьев с шумом поднялись несколько птиц. Со сторожевого пункта сверкнули на солнце окуляры бинокля. Ворота, сделанные из стволов темного дерева, открылись внутрь, и джип въехал на территорию базы.
— Древесина квебрачо тверже мрамора, — произнес англичанин. — Чтобы разрушить ворота, понадобится танк. И, черт возьми, единственная машина поблизости, которая осталась на ходу, принадлежит нам.
В центральном здании на столе, как скатерть, была расстелена большая карта. Здесь шло какое-то возбужденное обсуждение. Один из спорщиков, низенький и коренастый, лицо которого обрамляли бакенбарды, усердно тыкал в карту указкой.
Хофштадтер, Отару и Филмор вошли, принеся с собой тучу дорожной пыли.
Дискуссия разом смолкла.
— Ну что, Джордж, не ждал нас так быстро? — поприветствовал спорщика с указкой Артур.
Коренастый растянул губы в широкой улыбке:
— Господа… Добро пожаловать. Мы знали, что вы прибудете с минуты на минуту. — Он обменялся понимающим взглядом с Филмором. — Заседание назначается на сегодняшний вечер. Можете идти.
Когда остальные вышли, Джордж Понтичелли обратился к Дитриху:
— Мистер Хофштадтер, рад вас видеть.
Немец кивнул, а тот уже тряс руку японца:
— Вы мистер Отару? Я много о вас слышал. Это вам мы звонили за океан?
Ладонь коренастого стиснула пальцы Хиро. Жест почему-то не понравился японцу, но он приветливо ответил на рукопожатие.
Филмор прервал церемонию представления:
— Ладно, будем считать, что условности соблюдены. Покажи-ка нашим друзьям переезд, намеченный на завтра.
— Да, сэр. — Понтичелли с некоторой долей сарказма щелкнул каблуками. — Мы находимся здесь. — Указка остановилась на точке в Чако.
50
Латифундизм — система сельского хозяйства, основу которого составляют крупные помещичьи владения — латифундии.