— Сальватор, — Император резко повернулся к своему племяннику.
— Да, Ваше Величество, — он склонил голову, ожидая приказа.
— Немедленно доставь сюда эту юную Гарпию!
— Слушаю, и повинуюсь.
Огромная фигура моего телохранителя исчезла в проёме двери, и мне стало совсем неуютно под тяжелым, немигающим взглядом Императора. Руки мелко подрагивали от страха — держать напор венценосного гнева становилось всё сложней. Огромная сила, при столь разительных перепадах настроения воистину разрушительная стихия.
— Дальше, — сухо бросил мужчина. — Я уже понял, что мой племянник и его прихвостни скрыли от меня слишком многое, а ты по стечению обстоятельств оказалась в центре событий.
Про центр событий, я была готова поспорить, но не с ним. Мне ещё жить хочется.
— Я не знаю, кто та девушка, что я спасла, но предполагаю, что она замешана в переменах, произошедших с Дартеном.
— Исключено, — отрезал Император. — Она слишком молода, чтобы знать ритуалы магии крови.
Он прав. Это единственная нестыковка, что перечёркивала все мои умозаключения. Откуда молодой девице знать тайны, похороненные много веков назад?
— А что, — едва слышно прошептала Лиса, — если она, как и мы, пришелица из другого мира? Её семья могла сохранить древние фолианты, и обучить её тайным знаниям.
Император скривился, словно надкусил неспелый лимон. Предположение и правда получилось гадким. Узнать, что именно хранилось в семейных библиотеках древних родов — невозможно. Они бежали быстро и слаженно, словно давно к этому готовились. Были вывезены вещи, слуги, книги и даже домашняя утварь. Впрочем, о том, какие раритеты покоились в личных коллекциях древней аристократии не знал никто.
В том же курсе истории Империи, нам рассказывали о барьере, выставленном дедом нашего правительства, не впускающем магов крови. На попаданцев это не распространялось — мы появляемся уже на территории государства.
Тишину комнаты нарушало только потрескивание дров в камине. Я больше не знала, что сказать, Лиса чувствовала себя лишней, а Император обдумывал ситуацию, не сводя хмурого взгляда со своего племянника. Понятно, что идея с Мари — полумера. Снять эту гадость ей не удастся, но стабилизировать мы его сможем. Наверное…
— Знаешь, — неожиданно заговорил Император, — я поражаюсь твоей выдержке. Мой племянник легкомысленно навесил на тебя защиту, совершенно не подготовив, а ты совершенно вменяемая.
— Это плохо? — я придвинулась вперёд, надеясь получить новую информацию о той гадости, что на мне висит.
— Это странно, — он пожал плечами. — В нашей семье принято изолировать невест в течении нескольких месяцев, после ритуала помолвки, чтобы они научились справляться с собственными эмоциями. Щит, питается ими. Он расшатывает нервную систему, чтобы получить наибольшее количество энергии.
Я похолодела. Красивая легенда о защите земли только что разлетелась вдребезги. Дартен повесил на меня всемогущую пиявку, делающую меня озабоченной дурой! Я же слюни пускала на каждого мужчину, обратившего на меня внимание! Он даже не подумал меня предупредить! Перепады настроения — это когда я ноготь сломала, а то, что он сделал — полнейшее свинство! Не будь он наследником — самолично бы придушила за такую подставу.
— А можно эту пиявку с меня как-то снять? — спросила с надеждой.
Вдруг получится? Тогда можно будет не бояться за своё прилежное поведение, а то мне скоро в Академию возвращаться. Там с дисциплиной строго, и за грубость в сторону преподавателей меня по головке не погладят. А они меня и раньше раздражали.
— Не могу себе представить, зачем это тебе может понадобиться, — мужчина пожал плечами, — но я советую хорошенько обдумать ситуацию, перед тем как принимать решение. Второй такой возможности приобрести нечто вроде неуязвимости не будет.
— Спасибо, но я уверенна в своём решении. Лучше полагаться на собственные силы, но точно знать, что все испытываемые мной эмоции — мои.
Император ухмыльнулся, но сразу посерьёзнел, бросив недовольный взгляд на племянника.
— Моя досада о фиктивности вашей помолвки растёт с каждой нашей встречей. Думаю, ты стала бы прекрасной Императрицей.
— Боги избавьте меня от этой участи, — выдала я, и только потом поняла, что стоило прикусить язык. — Простите, но я правда не рвусь к власти, и предпочту семью, громкому титулу и высокому положению.