Жеку озарило. Есть у него один знакомый татарин. Мусульманин, умеющий договариваться с Аллахом, потому что водку пьет как воду, а от шашлыков за уши не оттянешь. Олег Батяня. Найдя в айфоне нужный номер, нажал вызов.
— Алло? — услышал Жека вальяжный басовитый голос, пробивающийся через женский визгливый смех, шум посуды и другие звонкие звуки жизни. — Женек, ты, что ли?
— Олег, привет. Помощь нужна.
— А что надо-то?
— Тут это… Человек образовался вдруг неожиданно.
— Что за человек?
— Олег… Как бы сказать… Не по телефону бы… Ну, мертвый человек.
— Да ладно! Сбил кого?
— Нет, случайно нашел. Да точно, блин! Случайно.
— Случайно, — хмыкнул Олег, официально работавший ландшафтным дизайнером на Северном кладбище. — Ничего себе у тебя находки. Я вот один раз «Нокиа 3310» нашел, да и та с экраном разбитым. Сто лет назад было. А ты — сразу труп. И что надо от меня?
— Можно у тебя на кладбище похоронить? Тайком.
Батяня, на секунду задумавшись, спросил:
— А как же оркестр? Венки?
— Олега, блин, завязывай шутить!
— Понял. Не вопрос, зароем, Женек. Подселим к кому-нибудь в свежую могилу. В тесноте да не в обиде, верно? — Олег засмеялся. — Подвози завтра к вечеру.
— Завтра? Батяня, я думал, этой ночью замутим.
— Нет, Женек, это ты плохо думал. Я даже не в городе сейчас. На даче у друга синячу, вливаюсь в социум, отдыхаю от покойничков. Так что только завтра, извини.
— Завтра — поздно.
— Женек, да выкинь ты жмура за гаражами. И всего делов-то. Чего ты прямо как маленький? Или подожди, может, его кто-то просто потерял. Сейчас даст объявление по телевизору. Вознаграждение получишь — приходи. Бухнем… — Олег заржал над своей пьяной шуткой. — Ладно, мне пора. Если что, звони завтра. Только, ну ты понял, не с самого утра.
Жека убрал айфон в карман.
— У вас на территории можно его зарыть? — посмотрел Жека на Темира.
— Нет, — покачал головой тот. — Тут же люди живут, дети играют-гуляют. Вывези с «Треугольника», брось в Обводный канал.
— А если охрана попросит открыть багажник?
— Не попросит. Они тут сытые, ленивые. Ну а если попросят, одним телом больше — одним меньше, — Темир улыбнулся в бороду и встал, чтобы налить себе еще одну — наверно, десятую по счету — чашку чая.
Жека разозлился. Кругом одни остряки и юмористы. Сказал с досадой:
— Темир, тут серьезное дело, а ты веселишься, будто я тут клоун с дрессированными шариками… Твой племянник поможет?
Темир повернулся к Эргашу, что-то коротко произнес по-узбекски. Тот закивал, сказал скайпу: «Хайр!» — и закрыл ноутбук.
Жека спросил у бригадира:
— Где ключи от «лексуса»?
— Извини, Жека-джан. Ключи дать не могу. «Лексик» уже не твой. Я сказал Аббасу, что он у нас. Теперь я за него отвечаю. Его заберут завтра. А вдруг с ним сейчас что случится? Схватят тебя, к примеру.
Жека подумал, что это — самый вероятный конец истории.
— И что мне делать?
— А никаких проблем. Перегружай в свой «опель».
Твою же мать.
Спускаясь на первый этаж бокса, Жека думал о том, как получилось, что в багажнике машины, которую он должен был угнать в определенный день и час, лежал труп. Знал об этом Аббас? Или это — совпадение? Не смешно. Тогда что он, Жека, тут делает? Сваливать надо… Как бы там ни было, утром он позвонит Аббасу, все выяснит. Возможно.
Загнав «опель» в бокс, он поставил машину рядом с «лексусом». Эргаш открыл багажник «немца». Жека подошел и снова увидел тело кавказца. Глаз на той половине лица, которую можно было видеть, приоткрылся, отчего мертвец выглядел еще и печальным. Нет, не нравилось ему там. Эргаш бесцеремонно потянул труп за ноги и вопросительно взглянул на Жеку.
— Ну же, Жека-джан. Одна рука хлопкá не сделает. Хватай-тащи, да?
Жека заставил себя прикоснуться к кистям кавказца. Они были прохладными и твердыми как шар в боулинге. Чтобы не трогать их, Жека схватился за рукава куртки убитого, с усилием потянул. Вдвоем они кое-как вытащили труп из багажника «лексуса».
Господи, бля, Иисусе. И это Эргаш назвал дыркой? Живот мертвеца был вспорот от грудной клетки до паха. Через прореху на рубашке и сквозь разошедшиеся мягкие ткани Жека увидел что-то темно-красное, отливающее блестящей синевой. Так выглядит, если ее потрясти перед тем как открыть, банка со взятыми на рыбалку червями. И даже, как черви, шевельнулось что-то внутри. К Жекиному горлу взметнулась муть. Кавказец был невысоким и худым, но очень тяжелым. Когда, кряхтя от взятого веса, его подтащили к «опелю», Жека не сумел удержать тело, выпустив сначала один рукав, через секунду — второй. Мертвый кавказец с противным чмокающим стуком ударился головой о бетонный пол. В ране на животе что-то всхлипнуло. Жеку чуть не вытошнило съеденным в «Олдбое» (как это давно было!) мачете-стейком. Он отвернулся, переводя дух. Вот бы Настя его увидела.