— Нет, сам жуй, — страж сплюнул и поинтересовался. — А в багажнике что?
Жека встретился взглядом с сонными глазами охранника.
— Труп, — сказал он. — Будешь смотреть?
Эргаш рядом шумно выдохнул.
— А чего его смотреть? — махнул рукой страж. — Накладная есть? Значит, все в порядке…
Жека тронулся под не до конца поднятый шлагбаум.
— А пропуск? — напомнил охранник.
Эргаш снова нагнулся к окну водителя.
— Вот пропуск, — сказал он, протягивая бумажный квиток с печатью. — ООО «Винтик-Шпунтик».
— А ты кто? — спросил охранник, принимая пропуск. — Винтик или Шпунтик?
— Я Эргаш, да? А «Винтик-Шпунтик» — это автосервис…
Охранник махнул рукой:
— Проезжайте.
Жека выкатил на набережную.
— Ты зачем ему сказал, что мы труп везем? — повернулся к нему Эргаш.
— Чтобы нас пропустили. Это называется сарказм, — ответил Жека.
— Эй, слушай, я знаю сарказм. Дедушка из Коканда умер от сарказма. Плохая болячка, да?
— Вроде того… Куда ехать?
— Вперед метров двести, там будет мостик такой. Сбросим с него.
У мостика Жека затормозил, включил аварийку, они с Эргашем вышли из машины. Тишина. Луна, наполненная дрожащим серебристым цветом. Зловещие темные силуэты промышленных зданий с обеих сторон Обводного. Кровавый отблеск моргающих аварийных огней «опеля». Не хватало лишь каркающих во тьме воронов.
«Бойся широкой скулы, включая луну, рябой кожи щеки…»
Вдвоем вытащили осциллограф из багажника и доволокли до моста.
— Тяжелый какой…
Внизу, на поверхности черной воды, Жека увидел какое-то движение.
— Эй, кто там, да?
Ответом на вопрос Эргаша раздался звук, похожий на дабстеповую «пилу».
— Утки, да? Жека-джан, может, поймаем, у нас пожарим с яблоками, да?
— Где ты сейчас яблоки возьмешь?
— До «Ленты» сгоняем, слушай. Одна нога здесь, другая — тоже здесь.
Жека вздохнул. Вернуться к «опелю», выкинуть труп из багажника прямо на проезжую часть и дать по газам. Пусть хоть утку с яблоками жарит, хоть труп с черносливом по-бургундски.
Послышался приближающийся шум. По другой стороне набережной со стороны Балтийского вокзала пролетела тачка с прогоревшим глушителем.
— Э, шайтан громкий, да? Всех уток распугал! Ладно, завтра приду. Наловлю.
Проводив взглядом габаритные огни, Жека посмотрел на Эргаша.
— Пойдем, дружище.
Рукав куртки убитого, за который его Жека вытаскивал из «лексуса», видимо, при перегрузке из багажника в багажник испачкался в запекшейся крови. Прикасаться к нему Жека не хотел. Сделав над собой усилие, он взялся было за руки мертвого человека, но тут же удивленно отпрянул. Что-то было не так у него с левой рукой. Жека пригляделся. На руке кавказца отсутствовал палец. Вместо мизинца — обрубок в фалангу.
— Ты, что ли, вместе с кольцом каким отрезал? — повернулся Жека к Эргашу.
Тот затряс, замотал головой и предположил:
— Может, у него всегда было четыре пальца. Давно.
— Да, точно, как у Симпсонов, — кивнул Жека, продолжая разглядывать руку кавказца. Кажется, мизинец потерян им давно. — Ладно, вытаскиваем. Пальцем больше — пальцем меньше.
Операция по извлечению тела из машины заняла три минуты. Кряхтя, Эргаш проговорил:
— Ох, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота. А интересно, бегемот вкусный? Ты не знаешь, Жека-джан?
— Ты не ужинал?
— Зачем не ужинал? Плов съел, перед тем как ты приехал. Но батыр всегда кушать может.
Они опустили труп на середине моста. Жека свел ноги мертвеца вместе, а Эргаш принялся обматывать их проволокой.
— Как мы перекинем его через ограждение вместе с осциллографом? — спросил Жека. — Не поднимем ведь.
— Эй, сейчас увидишь.
Неуклюже перевесили тело через перила моста. Ноги с одной стороны, торс — с другой.
— Теперь давай осциллограф, Жека-джан.
Жека нагнулся за осциллографом и клетками кожи ощутил внезапное движение. Обернулся, но было поздно. Труп кавказца соскользнул с ограждения и полетел вниз. Раздался всплеск воды.
— Бля, упустили! — выругался Жека.
— Сейчас попробуем попасть в него этой штукой, — произнес Эргаш, ставя осциллограф на место, где только что висел кавказец. — Может, утонет тогда, да?
Жека не успел возразить, как узбек толкнул ящик осциллографа с моста.
Всплеск от его падения в воду. Испуганное кряканье уток.
— Не попал, кажется, да? Жека, вернемся на «Треугольник». У меня есть еще старые аккумуляторы, сдать хотел. Привезем и кинем их.
— Ты «морской бой» тут устроить хочешь?