И Стас сорвался. Встретил бывшего одноклассника Витальку, чела из той давней, полузабытой жизни, наплевал на все запреты врачей и сорвался. Он не помнил, о чём они говорили, какое количество выпивки уничтожили, что и с чем мешали. Он старался забыть всё. Но наступило пробуждение, вызванное — надо же — слабым, пробившимся неизвестно откуда лучиком солнца.
За спиной громко зашумел чайник. Виталька, разгребая накопившийся на столе за ночь мусор, напевал какую-то незатейливую мелодию. Его уши забавно розовели при свете электрической лампочки.
— Виталька, ты счастлив?
— А? Ну да. Как-то так. Да ну тебя с твоей философией с утра пораньше, — отмахнулся приятель.
А может, надо было, как он? Никуда не рваться? Плыть по течению жизни, загребая лапками? Работал бы он сейчас младшим научным сотрудником в заштатном НИИ, занимался бы изучением не пользующейся в наше время спросом истории государства Российского. Этакой мелкой сошкой, и никакой ответственности, и никакого спросу. Отрабатывал бы от звонка до звонка, прихлёбывал бы по вечерам пиво перед телевизором и мчался бы по замкнутому кругу, точно зная, что ждёт его дальше. Никаких надежд, но и никаких разочарований.
Раздавшийся над головой звон разбившегося стекла отвлёк Стаса от грустных мыслей.
— Второй этаж, — определил Виталька, выбегая.
Немного помедлив, Стас кинулся вслед другу. Открыв обитую дерматином дверь кабинета, Виталька тихо охнул.
— Чёртова погода!
Старая деревянная рама, распахнувшаяся от сильного ветра, тихо трепыхалась, подобно крылу раненой птицы. Весь кабинет, казалось, был усеян осколками оконного стекла вперемешку с вылетевшими из папок пожелтевшими листами.
— Чёрт! Спасай бумаги, — кинулся вперёд Виталька.
Подняв лежавший у ног листок, Стас тихо присвистнул:
— Вы что, библиотеку Ивана Грозного откопали?
— Да куда уж нам, — пробормотал Виталька, — всего лишь архив Кирилло-Белозерского монастыря, включающий переписку отца Ивана Грозного, Василия III с игуменом монастыря. Да будет тебе известно, — попытался сесть на своего конька приятель, попутно собирая бумаги, — что перед этим царём, в связи с необходимостью передачи столь непросто полученной власти, остро встал вопрос о рождении наследника. Первый брак Василия III оказался бесплодным. Второй брак, с Еленой Глинской, тоже поначалу не принёс должных результатов. Медицина в те времена особо не баловала. Оставалась лишь надежда на церковь. Василий III обратился за заступничеством к преподобному Кириллу Белозерскому, жертвовал большие суммы на различные церковные нужды. И даже в 1528 году лично посетил Кирилло-Белозерский монастырь с молитвой о даровании наследника.
— И как? С толком? — Стасу совсем не хотелось совершать экскурсы в историю после знатно проведённого вечера. Голова нещадно болела. Думать ни о чём, тем более о перипетиях рода Рюриков, особо не хотелось.
— А как же! — воскликнул Виталик. — Не сразу, правда, но в 1530 году у царя родился долгожданный сын — Иван Грозный, сыгравший немаловажную роль в развитии Российского государства.
— Да ну тебя, — Стас страдальчески поморщился, передавая другу кипу бумаг, испещрённых древними ятями. И для того, чтобы не встречаться глазами с обиженно надувшимся приятелем, быстро нырнул под допотопный кабинетный стол, усиленно изображая поиски наиболее далеко залетевших документов.
— Что здесь происходит?! Виталий, объяснитесь сейчас же! — фальцетом пронеслось по комнате, отдаваясь калёными иголками в не отошедшем от вчерашней ночи мозгу. Стас поднял голову, попутно больно ударяясь о массивный стол. Этого ещё не хватало!
Его приятель уже делал попытки встать навытяжку перед низкорослой крашеной женщиной бальзаковского возраста. Та возмущённо вращала глазами, обозревая разруху в кабинете, разбросанные повсюду листы бумаги и ползающих по полу мужиков со следами недавнего перепоя на лицах.
— Сквозняк, Инесса Владимировна. Погода на улице сами знаете какая — то ветер, то дождь. Не поймёшь, — отрапортовал Виталик.
— Да что вы мне голову морочите! Да как вы смеете со своим собутыльником соваться, куда вас и не просят! Уберите руки от исторических документов! Мы ещё разберёмся, какой тут был сквозняк! — не переставала верещать женщина.
Опасаясь за сохранность оставшегося мозга, Стас постарался как можно быстрее выбраться из-под стола с постыдной целью сбежать из кабинета куда подальше. Получилось неловко. Он с грохотом своротил стоящий рядом стул и неумело попытался перекрыть свою неуклюжесть намерением достать лежащий под ним листок.