– Да уж. Я был приятно смущен, когда ты снял ее на головид в день ее рождения, а я совершенно забыл об этом. – Беван покачал головой. – Удивительно, почему ты не пригласил ее, когда мы разошлись. Я бы не стал возражать.
Кай встал и осмотрел себя в зеркале.
– Толку не было бы все равно – и ты здесь ни при чем.
Кай пристально смотрел в зеркало, но видел только длинную череду следов вдоль темного песочного пляжа.
Словно прочитав мысли Кая, Беван понимающе улыбнулся:
– Ха, я же знаю о твоих делишках с... э-э... как ее звали?
Лицо Кая осталось безразличным, а глаза – устремленными вдаль.
– Венди. Венди Силвестр. Беван, извиняясь, потупил взор.
– Да, правильно, Венди. Я знаю, чем все закончилось и что ты винишь за все себя, но не надо сокрушаться об этом всю жизнь. Надо же однажды начать жить. Девушка, которую ты повстречал сегодня, может оказаться предвестницей.
Кай пожал плечами:
– Если она и была знамением, то я уже его прозевал. Беван широко раскрыл руки и вознес их к небесам.
– Кай, в море так много разных рыбок! Ты прекрасный офицер, у которого в жилах струится столько благородной крови, что тебя пригласил на прием комендант, в то время как мы, простолюдины, должны позаботиться о себе сами в новогодний сочельник. Тысячи женщин мечтают оказаться рядом или в постели с тобой. Так дай же им этот шанс! – Прежде чем Кай смог ответить, Беван продолжал: – Знаю, что ты собираешься сказать, но суть в том, Кай, что ты должен только раскрыться и дать себе жить. Дьявол, так сегодня и начни.
«Дай себе жить». Что-то глубоко сокрытое в этой фразе резануло Кая. «Почему ты проводишь жизнь, избегая чего-то, если думаешь, что это плохо обернется? Ты поладил с Памелой, потому что она была с Беваном, а значит, на тебя никто не оказывал воздействия. Ты что, не можешь набраться храбрости? Дай себе жить».
– Так и порешим. С 1 января 3050 года Кай Аллард-Ляо даст себе жить.
– Когда он протянул руку Бевану, ужасный шепот раздался внутри его: «Надеюсь, что карающие Боги не заметили твою дерзость. А если заметили, то ты пожнешь плоды, которые вполне заслуживает безрассудство».
– Да, сэр, мне кажется, что в последний раз мы виделись три года тому назад. – Кай улыбался, пожимая руку генерал-лейтенанта Эндрю Рэдберна. – Припоминаю, что это было на вечеринке, устраиваемой тетей Ривой и дядей Робертом. Мне было приятно увидеть вас и Майшу. – Он посмотрел вокруг. – Она здесь? Эндрю покачал головой:
– Нет, но она передает вам свои самые искренние пожелания. Она попросила меня поблагодарить вас за голограмму, касающуюся ее последней книги...
Низкий голос и открытая улыбка Эндрю Рэдберна напомнили Каю о том, как генерал-лейтенант – тогда еще майор из Первого полка катилских улан – доставил свою семью на Кестрел, чтобы присутствовать на свадьбе Дэна Алларда. Он посчитал своим долгом собрать вместе всех присутствовавших детей, чтобы они не крутились под ногами во время приготовлений. Кай припомнил с нежностью великолепные соревнования по борьбе, когда Виктор Дэвион, Фелан Келл, сын Эндрю Телос и он сам были волками, напавшими на медведя, которым был Эндрю, – по-настоящему, с ревом, рыком и шутливыми, но тяжелыми хлопками со всех сторон.
– Я помню каждое слово, – произнес Кай. – Она и Джей Митчелл являются единственными историками, способными вести репортажи о сражениях. Книга «Свобода оплачена кровью» действительно рассказывает правду о битве Расалхага с вероломными отрядами Куриты во время Ронинских войн. Описание тактических действий, предпринятых в ходе битвы, читается вполне логично, и, оценивая события на Ганцбурге, она правильно возлагает вину поровну и на наемников, и на политиков. Книга мне очень понравилась, и я хотел ей об этом сказать.
Эндрю улыбнулся. Медали и ордена сверкали на его широкой груди. Он был одет в темный мундир уланов.
– Твое сообщение поступило сразу после того, как книга получила отвратительные отзывы рецензентов. Так что твои комментарии пришлись в самый подходящий момент.
– Тогда я вдвойне рад, что написал ей. Пожалуй, Майша – единственная, кто ведет хроники всех сражений, в которых я участвовал. Я знаю, что историю пишут победители, и иметь на своей стороне симпатизирующего историка вообще-то совсем не вредно.
– Вы позволите?
Кай вздрогнул, когда услышал голос и почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он повернулся и встретился взглядом с темно-голубыми глазами женщины, которую повстречал утром. «Возможно, Беван был прав, возможно, она – предзнаменование!»
На ней было черное вечернее платье, на лифе которого эбеновыми блестками была вышита вспыхнувшая звезда, сверкавшая отблесками света, когда женщина двигалась. Нить жемчуга вокруг шеи гармонировала с серьгами, голубизна которых дополняла цвет ее глаз и темных волос.
– Вы забыли свою сумку, – сказала она с озорной улыбкой.
– Сумку? – единственное, что Кай мог сказать. Она прикоснулась к его руке:
– Вашу сумку. В которой было полотенце. Вы оставили ее на скамейке. После пробежки я подождала некоторое время, думая, что вы, возможно, вернетесь за ней. Не зная ваше имя, я не могла позвонить вам. Я взяла ее домой и собиралась завтра выйти рано на пробежку, чтобы возвратить ее вам.
Кай чувствовал, как зарделись его щеки, и, повернувшись снова к Эндрю, увидел на его лице широкую улыбку.
– Мы встретились сегодня утром, генерал. На пробежке. Я бы представил вас, но я... Эндрю подмигнул женщине:
– Не надо. Доктор Лир прибыла сегодня вместе с нами. Ее переводят в Десятый лиранский полк, и я встретил ее по пути в Скондию. Приятно снова видеть вас, доктор.
Она кивнула.
– И мне тоже, генерал. Эндрю бросил взгляд на Кая.
– Позвольте мне представить вас друг другу. Лейтенант, это доктор Дейра Лир.
Кай взял ее руку и, подняв, прикоснулся губами.
– Очень рад познакомиться с вами официально.
– Доктор Лир, это лейтенант Кай Аллард-Ляо.
Ее улыбка застыла, затем исчезла, оставив тонкую бескровную полоску губ на лице. Она моргнула раз или два, словно подыскивая слова, которых не находила, затем резко повернулась и исчезла в толпе.
Кай остолбенел, а Эндрю озабоченно нахмурил брови. Они посмотрели друг на друга и вдаль, подобно друзьям, которым только что явился призрак и которые не поверили своим глазам. Волосы на затылке Кая встали дыбом, а он все пытался хоть мельком увидеть Дейру в толпе, но круговерть вечеринки всецело поглотила ее.
Кай почесал затылок:
– Что бы это все значило? Эндрю задумчиво покачал головой:
– Не имею представления. Я знаю, что она стала доктором, потому что ее отец был водителем боевого робота и погиб в бою, когда она была ребенком. Ей не нравится насилие, хотя она упомянула, что обладает черным поясом в айкидо.
Кай кивнул:
– Неудивительно. Айкидо учит использовать энергию противника против него же. Это высшее мастерство в искусстве самозащиты без оружия. Вы не причиняете боль врагу. Он причиняет ее себе сам.
– По-видимому, она не поняла, что ты водитель боевого робота, – предположил Эндрю. – Но затем определила это по твоему мундиру. Может, она не испытывает нежных чувств к аристократам – бывает и такое.
Кай прикусил нижнюю губу.
– Может быть.
«Что бы там ни было, это причинило ей боль, сильную боль. Не достаточно ли того, что своей жизнью я оправдываю доброе имя семьи? Сейчас я должен бороться против чего-то, что сделал кто-то другой. Какой толк позволять себе жить в удовольствие, если тут же лопается это удовольствие, как мыльный пузырь, отбрасывая брызги тебе в лицо?»
На следующее утро Кай нашел свою сумку на скамейке, но Дейры поблизости не было. Он поискал в сумке записку или иной знак, оставленный ею, но ничего не обнаружил. Он тяжело опустился на скамью. «Если Беван прав и она явилась как предзнаменование, то 3050 год будет очень плохим».
XIV
Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,
Погасшая звезда, Периферия
15 января 3050 г.