Да, великий орден вестников уже не тот. Раньше в страшном сне не могло присниться, чтобы Зеленый орден оказался замешан не просто в кознях против короля, но и в сговоре с иноземным врагом. А значит, нельзя обойтись без братоубийства. Нельзя, покуда не будет удален жуткий нарыв, поразивший крепкий некогда организм братства.
За окном сумерки быстро поглощали все вокруг. Олвин достал из крохотного мешочка на поясе золы и измазал лицо. Сумерки, пока еще не зажглись всюду факелы, лучшее время, чтобы выбраться в окно и, оставаясь незамеченным, взобраться по стене наверх. В тайную комнату башни, святая святых каждой цитадели ордена. А потом так же незаметно покинуть это место. Медлить было нельзя: пусть своевольно являться к хранителю не положено, но на ужине заметят отсутствие Деранса Ментана, его сенешаль все же постучится в дверь. И когда никто не ответит… станет худо…
Глубоко за полночь. Холодно. Лунный свет – не солнечный, не согревает. Крошка Четт что-то затих там, на дереве. Не уснул бы. А, нет. Вот он снова щелкнул языком, как и велел ему Роберт: внизу должны знать, что дозорный не спит. Да и не сможет Четт заснуть. Свалится непременно. Сон у него беспокойный. Не то что у его братца Джона Мясника. Он, словно кот, уснет и на жердочке, хоть и дороден не в пример этому рыжему цыпленку Четту.
– Заждались? – Тихий, уверенный голос прямо у левого уха.
Роберт вздрогнул и, обернувшись, резко поднял свое оружие.
– Проклятье, – прошептал он, уставившись на едва различимое в лунном свете перемазанное сажей лицо. – Как ты здесь очутился? Кругом листва лежит, а ты без звука…
– Ветер чуешь? – улыбнулся Олвин. – Когда сильный порыв ворошит листву, иди. Только шагай не ровно, как звонарь в колокол бьет. Шаг – досчитай до одного, еще шаг – до трех, еще шаг – до двух…
– А за каким бесом ко мне так подкрадываться?
– Так издали не разглядеть, что это сам лесной король. Корону ты не носишь. Капюшон вместо нее, – продолжал улыбаться опаснейший преступник королевства, за голову которого была обещана неслыханная награда.
– Нашел, что искал? – спросил Роберт.
– И даже более того. Только не разобрался, что это. Наш пленник, надеюсь, мне в этом поможет. Он, к слову, жив еще?
– В убежище уводили живым. А денег добыл?
– Ну, до сокровищницы не добрался. Не до того было. Но горсть пегасов и один лик принес. Да и не ради денег жизнями рискуем…
– У каждого свой интерес.
– Согласен. Шагов триста назад я слышал далекий лай и крики. Тревога в цитадели. Собак по следу небось пустили уже. Листва пожухлая их замедлит, но не сильно.
– Ты что же, шаги свои считаешь?
– Уже нет, Робб. С годами начинаешь чувствовать число шагов, как чуешь холод или пекло, зловоние или благоухание. Я как-никак боевой вестник Зеленого ордена.
Глава 2
Знойные пески и «шагающие горы»
Наследный принц Гринвельда Леон Эверрет за всю свою восемнадцатилетнюю жизнь не встречал такого животного. Хотя, с тех пор как прибыл королевским посланником в империю Тассира, он подрастерял способность удивляться. Леон повидал могучих слонов и свирепых боевых носорогов. Он увидел собственными глазами настоящего, а не нарисованного пешего дракона. Причем не какую-нибудь мелочь, едва крупнее куропатки, а самого́ тиранодракона, которого загнали и убили на потеху высокородной публике в загородной резиденции императора Шерегеша Двенадцатого.
А теперь вот это странное животное, которое должно было заменить в охотничьем походе коня. Выглядело оно весьма нелепо и на коня совсем не походило. Четыре тонкие лапы с широченными копытами, никогда не знавшими подков. Длинная шея. Морда, которая, казалось, постоянно ухмылялась и выражала полнейшее если не презрение, то равнодушие ко всему, что вокруг, в том числе к хозяину. Хвост совсем тонкий и короткий, совершенно не прикрывающий срамное место. Но самое удивительное – это два холма на могучей спине. Между ними находилось особое седло, оказавшееся весьма удобным. Оно даже имело мягкую спинку, на которую можно было откинуться. От спинки тянулись вверх тростины, которые поддерживали шелковый навес, защищавший от палящего солнца.